Даты мелькают, как цифры в такси за проезд.
В календаре лишь видимость – призрак счастья –
в перечислении праздников – только свинья не съест –
ибо никто не выдаст, своею властью
распорядившись – всё сохранить, как есть –
место, погоду, цветы, даже – время суток –
происходящего… речь на губах у тех,
кто о любви бормочет ежеминутно.
Дни сокращаются – птицы на новый юг
перебираются – климат, увы, изменчив…
как не хватает терпения у подруг!..
Как не хватает рядом любимых женщин –
чтобы состариться, а не искать причин
для возвращения – снова – домой. Обратно.
Сделав повтор – сюжетом немых картин –
кинематографа… Кадры бегут куда-то…
видимо – к титрам, то есть, уже к концу,
то есть туда, где слова только что-то значат –
в перечислении… К Сыну, или Отцу? –
кто будет свободен, чтобы решить задачу
с определением места. Свободных мест
как никогда – достаточно – были б средства,
чтоб оплатить означенный переезд –
недалеко от дома, где раньше детство,
а после немного жизни… Труды и дни.
Кто-то потом расскажет какими были…
или напишет, лучше, слова свои –
верное средство – спрятать под слоем пыли
всю эту ересь, чтоб не сойти с ума
в переживаниях… и не попасть в палату
к не-одуше-влённым, где только сума и тюрьма
определяют степень вины и плату
за проживание. Ветрено. Свет блестит
на тополях – слезою, почти утёртой –
не рукавом – платком… но вина саднит
между волокнами – каплей солёной – комкой,
как в географии призрачный меридиан –
будто бы есть, а так – лишь пунктир на карте…
переполошенный путниками океан –
будто бы это всегда не зимой, а в марте
всё происходит… и дни коротают день
скомканным облаком, что не спешит убраться,
скрыться куда-нибудь, превозмогая лень –
с отображением собственным попрощаться.
Дни протекают, как будто уже – вода –
медленно, то есть, как будто вино в бутылке –
в мерный стакан, откудава навсегда –
либо прощение… либо – нытьё в затылке –
от перепитого… пробовал умыкнуть
на опохмел немного – но вышло – худо –
пальцы колотят бутылку – ну, хоть чуть-чуть…
горлышко в пальцах скользит, обещая чудо –
но… только после. Гляжу в отпечатки глаз
собственных в зеркале, не находя сравненье
с оригиналом, который здесь и сейчас
пробует дни недели свести в уравненье,
где все исходные, будто песок в реке –
перетекают, увы, не найдя границы,
будто бы между пальцами на руке –
как ни смешно, но не с чем ещё сравниться
на загорелом пляже, где куча тел
медленно плавится, не изменяя вида –
белый останется белым, как он хотел –
всё остальное – зависит от индивида,
что расползается в кварце по мере сил –
медленно тоже, как раньше в вино в стакане…
будто бы кто-то об этом его просил…
дождь, или свет застрявший в оконной раме,
чтобы уже знать адрес – куда с утра –
лучик направить и справиться с постояльцем…
Ночи в июле, увы, коротки. Жара.
И только песок несмываемый – между пальцев…
и воспоминание – давнее о любви…
Кто-то – кому-то должен остался в прошлом…
Друг уезжает в Турцию – на свои…
не вспоминая больше уже о хорошем –
чем всё закончилось тогда, на исходе дня
пере-живаний… я размусолил трубку,
скомкал табак, меж пальцами теребя,
будто солдат вагонную самокрутку
из стенгазеты, где все считали дни
до окончания школы – а вышло дальше –
перевернуть бы страницу… а там внутри –
только песок, который свозит меж пальцев…
и рассыпается – просто – на раз, два, три.
Время чуть-чуть длиннее, чем этот шорох,
что будоражит, как будто бы изнутри –
дни, проходящие мимо… порою – скоро,
даже быстрей, чем праздничный фейерверк…
платьица смяты, в ботинках торчат штанины…
больше никто не хочет идти на верх,
где оказался вальс бесконечно длинным…
и с продолжением. Лезет в карман рука –
за календариком, чтобы назначить встречу
тем, кто ещё в сознании – наверняка…
и согласится ещё раз сей день отметить.
июль 8. 2015 год.