Кричала мне толпа: "Да чтоб ты сдох!
Исчадье ада, изверг и вампир!
Ты тот, кого покинул даже Бог!
И ныне отвергает тебя мiр!"
Да это так. Мне некуда идти,
И распростёрт передо мною ад.
"Прочь отойди! А ну-ка пропусти!
Отыди!"- люди присно мне твердят.
Слезами омочив свою браду,
Иду я к замка каменной стене
И со смиреньем подаянья жду,
Но даже взгляда не подарят мне.
Иду на торжище в среду купцов
И там кричу: "Подайте хоть кусок,
Что упадёт с ломящихся столов.
Им напитать утробу я бы смог".
И отвечали мне: "А ну пошёл!
Не уповай ты на чужой запас.
Тебя покинул Бог, и нрав твой зол.
Отыди прочь, ты не один из нас!"
И я отправился в среду бродяг,
Пред нищими с мольбою бил челом.
Но нос горе воздев, сказал босяк:
"Тебя покинул Бог, и поделом!"
Лежу один я в полуночной тьме.
Уныния снедает меня грех.
Я в мiре пребываю, как в тюрьме,
И тем, что жив, я оскорбляю всех.
И се лежу, стеная и скорбя,
Отвергнутый народами всех стран.
Скажи мне, Боже, кто я для Тебя?
Ужели и Твоя любовь обман?
Безмолвствуют ночные небеса.
Наставница для всех лишённых сна,
И грады озаряя, и леса,
Восходит над народами луна.
Святой и лжец, пророк и лиходей -
Играют роли все при свете дня.
И получилось так, что средь людей
Нет в этом мiре роли для меня.
Но если б и была такая роль,
Она бы доставляла только боль.
Ведь в мiре у людей одна юдоль:
Под масками скрывать черты лица.
И хоть последний нищий, хоть король -
Все притворяться будут до конца.
А я не роль, я человек живой!
Живому - жизнь! И это мой удел.
Но лишь Творцу я надобен такой,
Тому, Кто моей жизни захотел.
И пусть я омерзителен и плох,
Смоковница, не давшая плода.
Пусть, кажется, покинул меня Бог -
Я не покину Бога никогда.