Я грудь наполню тишиной
И сердце трепетное выну,
Чтоб себедовлеющий покой
Пустил меня в глубокую могилу.
Я осушу колодец слёз
И яда опьяняющей печали выпью.
Тогда скажу: «Теперь – готов»
И обниму чернеющую бездну.
Там – внизу, где щупальца златого осьминога
Чернеют и становятся углём,
Похороню я вас, мои заботы,
Вороха надежд и омертвевших чувств.
Там – в прохладных недрах черной пасти,
Где стынет от безмолвья кровь,
Обреку я на заклание
К миру тщетному любовь.
И тогда, опустошённый, лягу я ни свет ни тень
В бездне тучного забвенья, желая только умереть.
Но гнев, закравшийся в потёмках моих пещер, в тени углов,
Разорвёт покой мертвящий сотней тысяч львиных ртов.
Треснет мрачное забвенье,
Покосится лик могилы -
Это сердце с новой силой
Воспламенилось фениксом стокрылым.