"Я только для неё старался жить,
В изящных пальцев мастерство влюблённый.
Она же мне посмела изменить
С каким-то заурядным микрофоном!
Мурлыча,-Боже!- шлягера мотив,
Как будто классики ей было мало,
Она, рукою стойку обхватив,
Его почти что в губы целовала...
Она такую пела ерунду,
Металл своим дыханием лаская,
Забыв, что я её на сцене жду,
Открытой крышкой рампу отражая.
Она считает, что она - звезда?
А как же дружба долгая? Где совесть?
Клянусь, я больше звука не издам!
Нет, лучше я сфальшивлю в полный голос!
Пускай её освищет полный зал...
Пускай ославят жёлтые газеты,
Чтобы не смела поднимать глаза
На микрофон - глухой и незаметный!
Ах, так меня тебе совсем не жаль?"
Не выдержав душевной долгой муки,
Хотел зубами клавиш грызть рояль
Её легко порхающие руки.
Но усмирялся гордый инструмент,
Каскадом звуков слаженных блистая.
"Она же не давала мне обет?
Пускай поёт, покуда молодая.
Мне стоит, право, помириться с нею,
На крыльях нот парящей над землёй.
Ведь, если она любит Амедея,
Я ж не ревную к Моцарту её!"