Я смотрю на фото порезов, царапин, шрамов.
Мне становится дурно. Нация порезанных тел.
И душа будто бы на плаху, иль на расстрел.
Поколение дам. И шум голубых экранов.
Я смотрю им в глаза и вижу, как где-то там
Кто-то прятал в тумбочке флу и играл в приведение,
Вижу тех, кто всегда держал в рамках своё поведение,
Но потом его боль вдруг пошла за ним вслед по пятам.
Я смотрю на их пальцы, которые были во вру,
Раздражая нутро, вызывая приступы радости.
Вижу, как в этих жизнях царили бедлам и гадости,
Как в желудке приятно хранить было лишь пустоту.
Я смотрю и я вижу, они, одержимы идеями,
Превращали свой храм, своё тело в руины убогие.
Я смотрю, понимая, как погибали многие,
И ломали все крылья, в надежде стать хрупкими феями.