Я чувствую, что я в "бегах" - не слабый,
Без всяких там сомнений, колебаний,
Всегда я резвый, очень даже бравый,
Живя в кругу прожектов и мечтаний.
А к судьям я не стану сердцем ближе,
Они "не так" все номера раздали,
Все номера хорошие – своим же,
А мне - триста двадцатый номер дали.
Когда мне номер на спине сшивали,
Один судья сказал: "Эй, друг, проснись,
На финиш – точь-в-точь с номером что дали,
Вернись спортсмен, смотри, не промахнись".
Всё ждал мой враг - коварный враг спортивный,
Пришили мне тот номер на спине,
И дух мой сразу сник, и пыл активный
Потух как пламя спички в тишине.
Скажу я: "Бегуны не те, что раньше,
Все бегали совсем уж натощак,
А я, чтоб на всю трассу сил хватило,
Наелся от души, не абы как.
5
И в марш-бросок я бросился ракетой,
И все отстали сильно от меня,
Но, к сожаленью, славы мимолётной,
Не удержал в соревнованьях я.
Со временем, уж все меня настигли
И обогнали, мне их не догнать,
На пьедестал других людей воздвигли,
И финиша никак мне не видать.
На финише я выглядел уныло,
В итоге - горы разочарований,
Я крикнул громко: "Судей - всех на мыло",
Коль не заметили моих вы дарований".
И не было в том кроссе капли пользы,
Без всяких разных мнений и суждений,
Ко времени, что к финишу приполз я,
Закончился процесс всех награждений.
10
Что тут сказать, какие там победы,
Ко всем я обращаю свой укор,
Как заговор против меня – все судьи,
Спортсмены все как в сказке на подбор.
Сказал я громко: "Вы не правы, братцы,
Да, я бегун и знаю, что отличный,
Участник я премногих ситуаций,
Всегда с победой выходил приличной.
Вот помню, убегал, чтобы не драться,
Сверкали мои пятки - /ну и нравы/,
Ведь надо было лучше выражаться,
Чуть что, так сразу в ухо - для забавы.
Потом, я помню, драпал от медведя,
Домой я прибежал быстрей собаки,
Она, бедняга, приползла чуть позже,
В зубах – ружьё, мой нож, ей не до драки.
Пришёл к соседке, как-то раз я в гости
И вдруг сосед с лопатой - ... что-то надо?
В мгновенье - приподняв со стула кости,
Сверкнули мои пятки за ограду.
15
Таких историй у меня полтыщи,
Могу вам рассказать, но вот досада,
Вам дай для рассуждений этой пищи
И жизнь моя вдруг станет как засада.
. . .
Наржались все участники "процесса",
Катались на траве от смеха судьи,
И хохот, будто вопли Геркулеса,
Держась за животы, смеялись люди.
Не любят меня судьи, ох не любят!
Когда-то ведь я сам их выбирал,
И вряд ли судьи те меня полюбят,
И вряд ли возведут на пьедестал...
. . .
Как вынести неблагодарность судей?
Тебе судить народ, мне жить скорбя,
И вечное Творца неузнаванье,
Сосед, - судьёй ведь я создал тебя.
Тащусь пешком домой я, злой, уставший,
И ты поехал в сторону дворца,
Обдавший грязью и себя познавший,
В дожде не видишь своего Творца…
20
= = =