И золото священное твоё,
И ветви лип, воздетые в молитве, -
Сияет, будто облачный проём,
Воспоминаний ясная палитра.
Но голубое зеркало воды
Разбито, в перламутровых обломках
Неверный бродит свет, и горький дым
Над обожжённым берегом в потёмках
Вьёт кольца злого танца своего,
Что пахнет кровью тех, золотоглазых...
Дом матери моей над синью вод
Парил в сосновом лепете бессвязном.
И мир, ещё казавшийся игрой,
Грубел и становился злей и строже,
И билась тёмно-голубая кровь
Под хрупким алебастром тёплой кожи.
Я помню звон летучей песни и
Заплаканное злато... В год погромов
Четыре обезглавленных семьи
Укрыла мать в озёрном нашем доме.
...Они спустились с западных холмов,
И узкий берег захлебнулся кровью.
Стекала в воду голубая кровь
И смешивалась с солнечно-багровой...
Она успела отослать меня
К семье отца. Когда я смог вернуться,
Ещё бродили по следам огня
Чудовищные призраки безумства.
И я, не в силах отвернуть лицо,
Смотрел, как меж стволов погибших сосен
Она висит под ржавым колесом
Тяжёлого ноябрьского солнца.