музыка стелется нотами Бога,
голосом дивным пронзаются выси
и растворяется мутность, убогость
серости бренной до больности лысой.
мир воспаряется в долы другие,
в долы тишинные и непылённые,
и обнимает дыханья седые,
переплетения белого, чёрного.
шёпоты дышит от зноев вышинных,
сны воркования Яни и Ини,
токи вкушает с небесий кувшина
с соков томления двух половинок.
и растворяется утра росою,
нежность мерцает, слёзы капелит,
весь обволоченный тайн тишиною,
тонкие чувства луны колыбелит.
как завороженный тонешь ты в выспрени,
вен воспалённые стонут протоки,
голосом чьим-то сосуды как выжжены,
голосом Сирин с сокрытых истоков.
краем ресниц ты цепляешь звёзды,
как утопающий за соломинку,
и задыхаешься, весь в безнадёге
ищешь глазами свою половинку
/Альбатрос/