Нам старость радостей не прочит.
Простимся скоро мы и с нею.
Чем путь до финиша короче,
тем ноги девушек длиннее.
***
Увидев девушку, как спичка,
я зажигаюсь в тот же миг.
Вредна пусть старая привычка,
но если очень к ней привык?
***
Я – из эпохи грустных вальсов,
где Вы не прожили ни дня.
Мы разминулись – не для Вас я
и Вы, увы, не для меня.
***
Ах, девушки, люблю глаза и кудри их.
Я без ума от юности и стройности.
Но только речь зайдет о целомудрии,
как в голову мне лезут непристойности.
***
От девушки глаза не отвести.
Грудь выпрямил, живот втянул и ожил.
Врет тот, кто не испытывает зависти
к тем, жены чьи стройнее и моложе.
***
Нас часто навещают мысли задние,
они – причина всех иносказаний.
Целуя ручку девушке-проказнице,
мы не о ручке мыслим, а о заднице.
***
Прямые связи обнаружил
между стихами и любовью –
пока пишу, мое оружье
в любой момент готово к бою.
Устану я стихи писать –
пора в любви меня списать.
***
Понтий осудит меня Пилат.
Лишь в молодых влюбляюсь.
Кот, что попробовал сервилат,
ливерки не желает.
***
Был юным – были девушки причиной
того, что становился я мужчиной.
Теперь, перед естественным концом,
они же меня делают юнцом.
***
Коли я був ще замалий за віком,
серед дівчат ставав я чоловіком.
Тепер – в мої передостанні дні
стаю неначе хлопчик серед них.
***
По шее нам за это мало дать,
но подлый бес в ребро залез опять.
Ну, чем нас так притягивает молодость?
Возможностью направить время вспять.
***
Со старостью воюет дедушка,
с давно разменянным полтинником.
Его союзники – лишь девушки.
Они же – главные противники.
***
Когда на молодость чужую
украдкой искоса гляжу я,
Я не грущу, а торжествую –
еще дышу, еще живу я.
***
Свидетель довоенной старины –
Прошли,как дым, фашисты, коммунисты,
а девушки по-прежнему юны.
а розы, как и в юности, душисты.
***
Как время подлое бежит.
Эх, жизнь моя – забавушка.
Мечтал о девушке всю жизнь,
а встретил ее бабушкой.
***
Когда мы были лучше и моложе,
к нам женский пол был в меру расположен.
Потом любили реже нас, но тоже.
Нам это, правда, стоило дороже.
***
Десятиклассницы, школьницы, хищницы,
мамины двоечницы, отличницы.
Школьницы, хищницы, десятиклассницы,
ходят, как будто не ходят, а дразнятся.
Десятиклассницы, хищницы, школьницы –
хочется, видно, им больше, чем колется.
***
Девушку увлечь я не сумел,
хоть в концерте покорил ползала.
Мне не отказав в большом уме,
в остальном она мне отказала
***
Когда шестьдесят
Мне было чего стесняться,
душою кривить, скрывать.
Когда шестьдесят, не двадцать,
пора кончать воровать.
Могла ты в бега податься,
ну как было не дрожать.
Когда шестьдесят, не двадцать,
девчонки не удержать.
О чем теперь волноваться?
К чему чересчур страдать?
Когда шестьдесят, не двадцать,
до встречи рукой подать.
Нам больше не расставаться,
нас прочная вяжет нить.
В мои шестьдесят, не двадцать,
тебе мне не изменить.
***.
Того б и этого
Того б и этого хотелось,
но где привстанешь, там присядь.
Душа вступает в распрю с телом
не 20 где, а 60.
Мечта воробышком взлетела –
как низко яблоки висят!
Душа ведет сраженье с телом
не 30 где, а 60
Вам скоро пух земля постелит,
а вы мечтой в весенний сад.
Угомонись душа, где телу
не 50, а 60.
Подружки ваши пожелтели,
коллеги ваши не форсят.
Кончай душа браниться с телом.
Ему давно за 60.
***
Крушенья
Жизнь моя – не жизнь, а дребедень.
Волком вой или бараном блей.
Я терплю крушенья каждый день.
Хватит ли на них мне кораблей?
Не на жизнь воюю, а на смерть.
Все надеюсь выиграть, дурак.
Вряд ли мне сразить его суметь.
Старость –мой коварный подлый враг.
Я себе союзников ищу,
а верней – союзниц молодых.
Но в который раз уже грущу.
Получил в который раз под дых.
Ценят стервы молодость свою.
Не идут паскуды на обмен.
В золотую не хотят ладью,
что сулит им старый джентльмен.
***
Не мечтаю о свадьбе
Не мечтаю о свадьбе-женитьбе,
но без мысли преступной – ни дня.
Мне б такие стихи сочинить бы,
чтоб на молодость их обменять.
С сумасшедшими не дружу я.
О несбыточном помыслов нет.
Не свою бы мне юность – чужую,
подо мною или на мне.
Не надеюсь и не мечтаю
стать хотя б на секунду юней,
но готов испариться, растаять
за одно лишь касание к ней.
И уж ежели кто-нибудь клюнет
на мои шестьдесят с лишним лет,
вот тогда я их всех переплюну,
кто когда либо звался – поэт.
***
Болезненным взором
Болезненным взором
на юность чужую
седины позоря,
украдкой гляжу я.
А я про седины
твержу – Ну и что же,
а мне все едино –
кого помоложе.
Я знаю, конечно,
желанье порочно.
На час, не навечно,
а вы бы не прочь бы?
Не прочь бы. Я знаю.
Здоровье невроком.
А я не скрываю
ни тайн, ни пороков.
С гарцующей ланью
я был бы, уверен,
в нескромных желаньях
своих неумерен.
Но юность чужая
мелькнула нарядом.
Ее провожаю
болезненным взглядом.
***
Мимо девушек
Мимо девушек на пляже,
мимо вишен за забором,
прохожу угрюмым вором.
Прохожу и не гляжу.
Не оглядываюсь даже,
потому что мне за сорок
и для этих зарисовок
я уже не подхожу.
Но когда беру на пляж я
свою старую гитару
и мотив такой же старый
начинаю тихо петь,
Пляжницы едва не плачут
и спешат они, гетеры
с обладателем гитары
познакомиться успеть.
А когда иду я с нею
вдоль забора мимо вишен,
те послушно и привычно
сами падают мне в рот.
От того ли покраснели,
что ко мне навстречу вышли.
Очевидно, даже вишни
песня за душу берет.
***
Лолита
Передо мной стервозная Лолита,
желанием осознанно налита.
Нескромная и ладная нимфетка,
как с ромом шоколадная конфетка.
Облизываюсь, словно старый кот я.
О близости с ней думать мне щекотно.
Кто грешен, но в грехах не признается,
пусть реже над поэтами смеется.
***
Автобусные женщины
Автобусные женщины,
к спине моей прижатые
совсем не то, что девушки,
к которым я прижат.
Ни бедра ваши пышные,
ни торсы ваши жаркие
увы, моей возвышенной
проблемы не решат.
Автобусные девушки –
глаза с кругами темными.
Мой взгляд не согревает их,
что нежен и лукав.
Ни речи мои пылкие,
ни вздохи мои томные
увы, не возбуждают их,
как будто рядом шкаф.
***
Сивка-Бурка
Сивку-Бурку гикнуть, свистнуть, кликнуть,
на коня – и вскачь во весь опор.
Не могу я к возрасту привыкнуть.
Не могу уняться до сих пор.
Пусть ручьи морщин из глаз по роже,
в молодости не был я юней.
Мне подайте ту, что помоложе.
Мне положьте ту, что постройней.
Кто-то, видно очень языкатый,
саданул приметою под дых –
дело, видно, клонится к закату,
если глаз кладешь на молодых.
Посмотри – идет она какая!
Маша, что не наша, хо-ро-ша.
Просто у меня душа такая –
молодая у меня душа.
Сивку Бурку гикнуть, свистнуть, кликнуть,
на коня – и вскачь во весь опор,
и спасаться бегством, поелику
надо мною времени топор.
Не зови-ка, парень, не проси-ка,
чтоб зимою выросли цветы.
Бурка не появится, а Сивка –
зеркало твердит, что Сивка – ты.
***
Полтинник
Полтинник, да еще пятерка.
Да, невеселая зарплата.
В купонах – это хлеба корка.
В годах – пожалуй многовато.
Тоска такая накатила,
что не до жиру, быть бы живу.
Плачу за то, что был кутилой.
Плачу за то, что слыл транжирой.
Полтинник да еще пятерка.
Я подсчитал и прослезился –
возился с девочкой в каптерке,
Взглянул на счеты – довозился.
Плачу за то, что в дамки метил,
а оказался битой пешкой.
Плачу за то, что не заметил,
Как промелькнула жизнь в спешке.
Полтинник да еще пятерка.
Веду подсчеты, жив покуда.
Пора пришла забиться в норку
и не выскакивать оттуда.
Но я без «но» – мешок без шила.
Но мне без «но» быть не пристало.
Не все прожекты завершил я
и кой-кого еще достану.
***
Опыт и трепет
Да, конечно я стар и развратен.
И тем лучше мне, чем моложе.
Но уверен, не буду отвратен
той, что сдуру себя мне предложит.
Словно паводок душу затопит
ее тихий березовый лепет.
Да, конечно мне нравится опыт,
только если не опыт а трепет ..
***
Каютка
Теперь уже я старше своей бабушки,
а дурь все не выходит из башки.
Пора носить вместо перчаток варежки
и белые готовить башмаки.
Вот-вот обзаведусь я той каюткою,
которую поставят на столе.
А я все норовлю за каждой юбкою,
которой, между прочим, «надцать» лет.
***
Мужчина с приветом
Мужчина, видать, я с приветом.
Опять озарило меня.
Сонет о любви безответной
я, стоя в метро, сочинял.
Но девушка, чья-то невеста,
мой возраст неверно ценя,
свое уступила мне место,
на место поставив меня.
***
Пока мы в состоянии
Пока мы в состоянии заметить
и оценить чужую красоту,
не надо нас поганой метой метить.
Под нами рано подводить черту.
И как бы ни устали мы, ни сдали,
пока не дотянули лет до ста,
прекрасные пускай манят нас дали,
где и для нас, быть может, есть места.
***
Фора
Я все любить кого-то порываюсь
и на стихи растрачиваю пыл,
но место в переполненном трамвае
мне юноша какой-то уступил.
Не расставаясь с мыслью о полете,
мечтаю оказаться на коне,
но вдруг при встрече пожилая тетя
представилась ровесницею мне.
И та же тетя, видимо, от скуки,
меня за вид мой мстительно дразня,
спросила громко: – Ну а как там внуки?
– Какие внуки? Нет их у меня!
Кому угодно дать могу я фору
очков на десять вырвавшись вперед.
Но жаль, что на мою не глядя форму,
никто у меня фору не берет.
***
Молодое упругое тело
Остается об этом мне только шутить.
Но, признаюсь вам, мне бы хотелось
еще раз хоть на миг, под рукой ощутить
молодое упругое тело.
Ну и что, что жена? С нею прожита жизнь.
Расставаться я с ней не намерен.
Но с другой, помоложе бы, только держись!
Ух! Как был бы я с ней неумерен.
Знаю я – по душе вам привычная ложь.
Вас шокирует правда нагая.
Только разве б она вас не бросила в дрожь –
не привычная, та, а другая.
Если к вам бы сейчас прислонилась она
неизмятой невзгодами грудью!
Кем бы вам показалась зануда-жена?
Ну, не буду дразнить вас. Не буду.
Пусть придется за искренность мне отвечать,
но в грехах признаюсь и не каюсь,
что кричу я, о чем остальные молчат
и тем самым от них отличаюсь.
***
И где мы только с нею
И где мы только с нею не встречались!
Ну, разве только не на потолке.
В саду и в кукурузе целовались,
в подвале, в зале и на чердаке.
Нам по три раза в день бывало мало.
Страстей энтузиазм сменял накал.
А как она ламбаду танцевала,
когда в нее я сзади проникал.
Она была любительницей риска,
а я был, для прикрытья, гитарист.
Лихой она была кавалеристкой,
когда слегка сдавал кавалерист.
На жеребце то взмыленном, то пылком,
умело управляя жеребцом,
скакала, то к движению затылком,
то, не сбавляя скорости, лицом.
И перед тем, как все начать сначала,
после взаимно бурного конца,
она меня губами превращала
в стального полу-юного бойца.
Я нынче не в угаре, не в ударе.
Остепенел, измаялся, притих.
Но ей за все сегодня благодарен –
за грустный смех, за этот легкий стих,
***