Закидыванья осторожные
наживок на крючках желания,
и видимость пустопорожняя
процессора переливания
без слива и ассенизации
какой-то жёлтой информации, -
юлит и льёт в огонь елей
доэпохальный водолей
под микролупой козерога,
чей взор "застенчиво и строго"
буравит древний вавилон,
и падает иерихон,
сместив прицел, ломая стрелы
кентавра, пышущего телом,
туманя слабые мозги
софизмом костяной ноги,
отравленной во время оно
неумолимым скорпионом,
смотрящим, что свершится ныне,
балансом параллельных линий
весов, отмеривших весомость,
для всех: кто чувствовал как дома,
и для врагов, и для гостей,
и для носителей вестей,
благоглаголающих девам
внимать божественным посевам,
отсеяв львиные тиранства
и неумеренные чванства,
гораздые своей атакой
загнать в глубокий панцирь рака,
чувствительного к настроеньям,
но рвущего навеки звенья
предательства, и равнодушно
глядят на балаганчик скушный
раскола близнецов двуличных,
обманчивых и неприличных,
что имитируют животных:
тельцов, от вспахиванья потных,
овнов, посев оборонящих
от всяких ангелов пропащих,
чтоб светлых мутноводных рыбок
повыводить из их ошибок,
из мёртвых вод в исток живой,
он не в руках: над головой
порталом истины белеет,
а не в кувшине водолея...