Дриада чуткая, я друг был дому твоему.
Твоему духу другом был я, ветер.
Об умерших не вспомнишь поутру.
Они приходят только глянет вечер.
И трещина по зазеркалью путь ведёт,
И осыпает словно ясень листья лёд.
Любовь к звезде и к месяцу в ночи
Приходит и уйдёт, как женщина.
И сколько ни кричи,
Лишь эхо забавляется с тобой.
Но и оно уходит, как живой,
Что онемели, жизнь, твои шаги.
Как воздух городской,
Как туч свинец в преддверии грозы.
Оглянешься: и нет друзей, одни враги.
Но в тыщу раз невыносимей, тяжелее быть
Средь недругов, что стали из товарищей твоих.
Их бел фасад, но повернутся лишь спиной –
И злобы чёрный взгляд невыносимее чем зной.
Глаза сухи, пустыня душ, никто не брызгает слюной.
Но среди мёртвых ходишь ты
Живой,
Как труп среди живых,
Прозрачен,
Смотрят сквозь тебя,
И видят что-то неизвестное тебе,
С неслышным воздухом родня,
Но хуже, если с мухой надоедливой,
Пришедшей на обед.
Позорно, унизительно, когда тебя едят.
Брезгливо сплёвывая кости с высоты, –
Ты словно в нечистоты погружён в обман
И видишь лишь горящие мосты.
18 июня 2015