Хозяин тлена и гниения
И повелитель всех могил,
У круга мрачного горения
Седьмой свой легион водил.
Рычали демоны и пели;
Свои трепали знамена;
Произносили злые речи, -
Всех бездн и смерти имена.
Их покореженные лица,
Казались чьим-то страшным сном.
И даже черная царица
Смеялась с них зубастым ртом.
Она сказала властелину:
"Восстань,мой темный господин;
Сойди на темную долину
И мир Творения отринь!
Собравший черепа умерших;
Их кости,сгнившие в гробу;
Прими,посланниц мук и глада,
И твою верную рабу.
Позволь нам прахом напитаться,
Вкусив гниющих сладких тел.
С тобою рядом оставаться,
Воспев мятежный наш удел.
Хвала падению и безднам!
Хвала Всевышнему Творцу!
Да будет так по повелению
Властей,приближенных к Отцу!"
Казался голос ее ядом;
Слова лились,как гной и кровь;
Дышало сердце мрачным смрадом,
Но и в него вошла любовь!
Склонился Аваддон над нею,
Взлетели черные крыла:
"Мила ты мне,моя царица,
Навечно,и вовек моя!
Надень же черный перстень ада,
В который вправлен лабрадор,
Моя от Высших Сил награда, -
Мой страх и боль,и мой позор.
Теперь ты мне рабою будешь!
Жестокой самой госпожой!
С войсками слабыми пребудешь
В седьмой великий легион."
И разрывая его крылья;
Впиваясь в темные уста,
Она упала от бессилия,
Как труп разбойника с креста.
Был Аваддон податлив чувству,
И в криках радости и слез
С презрением царицы имя,
Он трижды аду произнес.
Так засиял на среднем когте
Его царицы перстень тьмы, -
В нем отражалась суть падения
И первой ангельской войны.
В тени задумчивого камня,
Казалось,скрещены клинки;
Колыша темные знамена,
Ступали мрачные полки.