Стало тесно в этом мире, Хари,
украинцы и россияне
не поместятся на одной Земле,
все толкаются локтями;
получил и я, Хари, по своей харе,
досталось, Хари, и мне.
Стало грустно в этом мире, Хари.
Может хватит, пора уже сказать "харэ".
Улетели наши серафимы
на всемирное сафари
в Хартум или Хараре,
только я остался, Хари,
в среднерусской, безыскусной полосе.
Стало в этом мире горько, Хари,
но это не то "горько"
о котором кричат на свадьбах
до трещин в барабанных перепонках,
это совсем иная горечь, Хари,
это горечь иного порядка,
совершенно другого абсурда,
я бы даже сказал "горечь миропорядка" -
миропомазанная шутка -
стало в этом мире, Хари, жутко.
Не читай Махабхарату, Хари,
сколько не говори: харе, харе,
Кришна. Харе, харе, Рама -
жизнь от этого не становится слаще.
Палач, как всегда, калечит,
а ночью дрожат его плечи - он плачет,
из всех его порнографических качеств
это, бесспорно, важнейшее,
как для меня - человека,
так и для тебя - равнобедренной женщины.
А как же наше харакири, Хари,
а как же, Хари, наша актуальная карма?
Что мы можем, Хари, кроме как поставить
зарубку на свою деревянную память,
завязать узелок стихами
и увязнуть вместе с ними
в глубочайшей своей периферии,
... а потом,
однажды перейти улицу на синий,
на другую сторону асфальтированного Мироздания,
будто мы не знакомы
и, как будто не с вами я.
Если честно, Хари: дела наши хреновы,
хреновы, Хари, наши перспективы,
у хомо сапиенса - нет шансов,
всё сводится к времени,
времени и пространству,
особенно к времени,
к чёткой эвклидовой линии,
к тире между двух монументальных точек,
здесь на продрогшей планете Земля
и на зябком Солярисе тоже.