Июльскую пригожесть обрели
Сады и травы, пруд и поднебесье.
В селе давно отпели соловьи
Свои неподражаемые песни.
Теперь другие реют и поют,
У времени свои пути и вехи,
Поглядывают птенчики на юг,
Летя в мечтах за рощицы и реки.
Матвеич сед и, провожая день,
Устроился на лавочке под клёном,
Чья длинная причудливая тень
Сместилась на поляну перед домом.
Старик блуждает взором, словно сыч,
Цепляет всех и вся в родном проулке.
Без «здрасьте вам!» проследовал Кузьмич,
Идя с оздоровительной прогулки.
Ни облачка. От зноя сник бурьян.
Шагает люд со стороны больницы,
И сквозь полупрозрачный сарафан
Старик узрел богатство фельдшерицы.
Загнул такое, от чего ее
В ближайший двор, как ураганом, сдуло,
За ней главврач узнал, что он жульё,
Хотел ответить, но потом раздумал.
Главе села досталось больше всех
За почту, мусор, старые колодцы.
Тираду поддержал ехидный смех
Петровны из соседнего оконца.
Всё самое отборное прошлось
По адресу и родственникам власти,
Включая напоследок, что, авось,
Посадят всех за местные напасти.
Буян сегодня встал не с той ноги,
Хотя давно известен как охальник,
И потому заклятые враги
Обходят переулок Госпитальный.
Учительница новая идет,
Старик преображается мгновенно:
- Давай посмотрим вместе на заход,
Смотри, какой он необыкновенный!..
В гнезде притихла птичья детвора,
Сползает тень за баню и малинник.
До сумерек с училкой у двора
Проговорил крикун и матершинник.