Я помню мужа тёти Цили...
Мы познакомились на пьянке.
Мы как-то с ним кошерно пили
В одном дворе на Молдаванке.
Муж тёти Цили, дядя Фима,
Питейных почитал традиций.
Он делал в туалете мимо,
Дойдя до поцовских кондиций.
Но не за то имел сказать я,
Не за достоинств дяди Фимы....
Мы с дядей Фимой стали братья.
Точнее, стали побратимы.
Он был философ и мыслитель.
Любил вино... Носил тельняшки...
И больше знал за вытрезвитель,
Чем женский доктор за кудряшки.
И как-то раз, опять по-пьяни,
(Я помню, пили растворитель)
Я, сидя тухесом в диване,
Завёл базар за вытрезвитель...
Расклеив слипшиеся очи,
Смахнув с коленки таракана,
Как хер во время брачной ночи,
Он встал торжественно с дивана.
Он был уже хорош чертовски...
Но мыслью мудрою принудим,
Он скрючил взгляд по-философски,
И тихо молвил: "Все там будем..."