Дождь плачет за меня.
Прощайте, господа.
Простите, если можете, меня.
И глупостью своею
Жизнь вам отравил.
Но извиняться - нет, я более не смею,
Свой век напрасно с вами был.
Если в вас манера извинять мерзавцев, -
Что ж, пожалуйста, милости прошу.
Что же до меня - моё лукавство
Более не смеет учинять в округе шум.
А вот как вы думаете, сволочь незаметна?
Или льется леевой средь грязи град?
Как по мне: всяка мразь приметна,
Клеится ко всякому, кто безнадежно рад.
Вот дождь закончился -
Но теперь вместо него разрываюсь я:
Белкою быстрою с безумным глазом-ониксом
Ищу успокоения для душевных ям.
Я думаю, сидя стуле в своей спальне
То ли мне горя плеснули, то ли рок фатальный.
Человек рожден для иного бремени:
Чтоб любить и страдать, но поочередно
Но бывают чудаки из ихнего племени,
Что страдают только безысходно.
А вот я думаю ещё: не совершить ли мне суицид?
Так, чтобы концы с концами?
К сожалению, мне не достать цианид.
А я кручинюсь, я плачу ночами.
И в окно не сброшусь, и курок над виском не нажму,
И под колеса не кинусь.
Я от страха при попытке же первой сожмусь,
Задохнусь никотином.
Мгла ночи черной уступила утру
Там, за окном, беззаботные птицы щебечут.
Скинь, о, чтец, тягостную хандру!
Жизнь идет навстречу.