Мою душу когда-то давно, что уже и не вспомнить даже,
три атланта держали на своих здоровенных плечах.
Они были сильны - мои вечно безмолвные стражи,
они были бесстрашны, и кровь их была горяча.
Первый строг был и хмур, он был моим безразличием,
его братьями были цинизм и бесстрастный колючий смех.
Охраняли меня от людей, во спасенье даруя двуличие,
мои три великана, что несли меня лишь по течению вверх.
Но вот что-то заставило сдвинуться тех исполинов.
Может, просто устали они, иль давно намечали бунт -
Суть одна - они бросили душу мою, и она, как от мины -
разлетелась на сотни частей за какие-то доли секунд.
Я пыталась ее оживить, омывая слезами раны,
и в осколках лежала её. Как болело тогда внутри!
А с высоких небес надо мной потешались титаны,
когда я, стиснув зубы, шептала себе: терпи!
Время шло, я почти что смирилась с утратой,
люди больше не тыкали пальцем, ничего не кричали вслед.
Я бродила одна по извилистым паркам мохнатым,
я училась жить заново, видеть сквозь тернии свет,
Замыкаться все глубже, и глубже в ракушку из горьких мыслей
и уже забывать, что когда-то могла летать.
Все казалось ненужным, ничтожным, без капельки смысла -
я ведь знала - обратно ничто невозможно собрать.
И вот так, день за днем, не живя, существуя,
я тебя повстречала, что осколки в ладони собрал,
и сказал - Ну давай я попробую, может, смогу я
все сложить, словно душу твою никогда и никто не ломал.
Это был кропотливый, неблагодарнейший труд.
Но ты снова собрал ее, начиная с крошечной части.
И когда каждый раз ты касался моих охладевших губ,
мне хотелось рыдать и парить в небесах от счастья.
И теперь на груди твоей лежит моя голова.
И ты, может, все чувствуешь, но точно не понимаешь,
как мала я и как я нелепо слаба.
Но ты это теперь к сожаленью (а, может, и к счастью) знаешь.
-
27.06.15. 5:13