Сказки леса

          

Пролог

Ухнул филин в буреломе,
Стонет ёлка, накреняясь.
Прошумел, вдруг, кто-то в кроне.
Вечер. Сказка началась.

В заповедной русской чаще
Здесь кикиморы живут,
Леший путника затащит,
Водяным раздолье тут.

Гибким телом промелькнуло
Что-то в тёмной глубине
И чешуя сребром сверкнула
В полной радужной луне.

Идёт Учёный Кот к реке
Балладу тихо напевает.
На спиннинге в его руке
Такт шага блёсенку качает.

Его Русалка смехом дразнит,
Сердито Кот усы пушит,
Плеснув, Котяру обливает,
Нырнув, от берега спешит.

Похожие на злобных птиц
На ёлке, хлопая крылами,
За место в кроне подрались
Два Упыря. Свалились сами!

И прыгая, как два монаха,
Закрывшись кожистым крылом,
Так закричали. Что от страха
Попрятались в глуши потом.

Стоит избушка на опушке,
Когтями птичьими суча.
И как забавная несушка
Зовёт к себе, слегка квохча.

Дверь открывается и Баба
Летит на ступе с помелом.
Чуть простудилась и неслабо
Чихнет… и ляжет бурелом.

Тут, тени бродят меж осин,
Блуждают огоньки порою
И мох свисает меж лесин
И кто-то дышит под горою.

Рассвет забрезжит. Всё исчезнет,
Как зорьку Кочет пропоёт
И древний Дуб уже зевнёт,
До ночи накрепко уснёт…
 
1ночь

Вот вечер дивный настаёт
И пробудился Дуб могучий…
Мышей летучих сломанный полёт.
Закрыл луну зловещей тучей.

С опушки шлягер зазвучал,
Свет фар пробил ночную тьму.
Мотор натужно прорычал.
Кто нарушитель и к кому?

Упырь в разведку полетел,
Над соснами прошёл неслышно
И у опушки тихо сел.
Так призрачно, легко всё вышло.

Стояла яркая машина.
Горел костёр. Дрова трещали.
Дымки, запутавшись в вершинах,
Покой и негу обещали.

Упырь лежал и наблюдал
И отблески костра метались,
 Стволы неверно освещал
И ветви от тепла качались…

Сидел спиной, нешевелясь,
Какой-то странный парень рыжий.
Таких, не видел отродясь.
Упырь пошёл взглянуть поближе.

Сучок, вдруг треснул под стопой
И что-то белое мелькнуло,
Скрутило, ни рукой и ни ногой
И коконом в вершину утянуло.

Все ждали возвращенья Упыря,
Неведая, что в лес пришла беда.
Сидел и ждал на ёлке Леший зря:
Крылатый друг воротится когда.

Качался на берёзе кокон
И отблески костра мерцали.
Сидел пришелец одиноко.
Берёзы ветками качали.

В лесу всё тихо, как и прежде.
Идёт всё старым чередом
И Упыря все ждут с надеждой…
Но пуст на ёлке древний дом.

Дуб – исполин вздохнул глубоко,
Петух в деревне прокричал.
А Леший бродит одиноко,
Лес предрассветный засыпал.

2ночь
Туман крадётся вдоль реки,
Заря погасла на закате.
Летят ночные мотыльки
И слышен плеск на перекате.

Священный Дуб расправил плечи.
Дневные сны с ветвей упали
И чьи-то сумрачные речи,
Болотным светом замерцали.

Но что случилось? Пелена
Колышется среди дерев.
Всё пробудилось ото сна,
Опасность чуждую узрев.

Кругом обрывки паутины,
Как сети ловчие висели.
Берёзы, Ели и Осины
В волшебной пряже заблестели.

То тут, то там  - среди дерев
Качаются кули с телами.
Законы сказки, кто презрев,
Так поступил сурово с вами?

Там на поляне враг стоит
И смотрит чёрными очами,
Кровавый мех на нём горит,
А лапы с цепкими когтями.

Рванув рубаху на груди,
 Тут Леший к ворогу шагнул:
« Ну, иноземный, гад, гляди…»
И руку за дубиной протянул.

Реакция была, как миг
Из лап паучьих нити протянулись.
И Лешего тот рок постиг:
Ещё один висит средь кулей.

«Кто следующий?»,- пришелец проскрипел
Глазами медленно обвёл поляну.
Все на кого паук глядел,
Дрожали, будь-то, были пьяны.

«Я Человек – Паук и, вашу мать,
Найду на вас, на всех управу
И надобно к утру собрать
Мне злато, серебро по праву.

Если до утра не соберёте?
Лес паутиной обовью.
Русалка будет жить в болоте…
Всех, вашу мать, в земле сгною!»

Собрался весь лесной народ
В чащёбе непролазной, дикой.
Собранье бурное идёт,
Но нет, ни ругани, ни крика.

Чтоб супостата извести
Устроили голосованье:
«Героя надобно найти
И завершить сие собранье».

Единогласно все решили:
«Героем будет Муравей!»
Доверенность ему вручили
И…разбежались поскорей.

В стране волшебной и зелёной
Другие взяли верх цвета.
Кровавые предстали кроны,
Ушла былая красота.

Луной поляна озарилась,
Туч пролетела череда.
Роса на травах серебрилась,
Качался кокон иногда…

К поляне на опушке леса
Отважный Муравей идёт.
В руке копьё – хвои колючка,
Он марш воинственный поёт.

Напал герой на Паука,
Разит копьём и толку мало
Но не дрожит его рука,
Отваги у него достало.

Паук его не замечает
И в нетерпенье ждёт дары.
Герой на ветке размышляет:
«Как одолеть такой горы?»

Мураш затылок почесал
И, что б вражине досадить,
На темя рыжему  сумел
Свой мочевой освободить.

А  муравьиной кислоте
Подвластно всё, булат, гранит,
Всё разрушается, горит…
Что ж под щитом, иль на щите!

Паук от боли заревел,
Поднялся в небо сизый дым.
Хитин упал – внутри истлел
И паутина вместе с ним…

Стряхнув обрывки паутины,
Дуб приготовился для сна.
А с  веток стаей воробьиной,
В лес возвращается весна.

Зёлёный лист раскрыла почка
И терпкий аромат витал.
А у зелёного листочка
Цветок прекрасный расцветал.
               
 3 ночь

 Дуб – чародей поднял ресницы
И ветви к небу потянул,
С ладоней прокричали птицы,
Зарю вечернюю задул.

Луна не слышная крадётся,
Сквозь облака едва видна.
И трель пичуги раздаётся,
Лес пробудился ото сна.

На ложе из сухой травы
Лежит уставший Муравей,
Он мемуары сочиняет.
Давай записывай скорей…



Журчит неведомый ручей
Листов ольховых трепетпнье
А этот голос нежный чей,
Чей щебет остаётся тайной?

Стоят колоннами деревья,
Мох изумрудный средь корней.
Здесь пахнет тайной очень древней
И тянет прикоснуться к ней.

Волк серый по лесу крадётся.
Алёнушка у омутка сидит.
На иве лист не шелохнётся,
Она с тоской в реку глядит.

Она уже не молодайка,
А братец Ваня институт
Закончил, в городе хозяйку
Нашёл, и первенца уж ждут.

С такими грустными мыслями,
Поднялась, отряхнув подол.
Тропинкой узкой меж кустами
Пошла, потупив очи дол.

Пришла и затопила баню,
Помылась, чисто прибралась.
Кольчугу, меч одела, к брани,
Как видно дева собралась.

И громыхая сапогами,
Оставив запертым крыльцо,
Она широкими шагами
Пошла, подняв своё лицо…

Вокруг поляны - лес густой,
Трава по пояс на поляне.
Стоит красавец молодой,
Как видно ищет место брани.

Коня ретивого он кликал
И Сивкой-Буркой называл.
Из леса мерин вышел сивый
И перед витязем упал.


Взмолился мерин: Не губи,
Давно на пенсии сижу,
Но где найти тебе любви,
Конечно, Лена, покажу.
 
Тропинка лесом до шоссе
Вела Алёну и коня...
Пока шагали ямы все,
Собрали за четыре дня.

И на обочине простясь,
Алёна Сивку отпустила.
 Но, тут, увидела Камаз,
И грузовик остановила...
               
Стекло водила опустил,
Спросил: На карновал, брат, что-ли?
И на сиденье пригласил,
Подав ладонь в сплошной мозоли.

Дорога веселей бежит,
Когда в кабине есть попутчик.
И грузовик слегка дрожит
И даже тянет вроде лучше.

За разговорами часы
Так пролетают незаметно.
Встаёт туман, и от росы
Трава сверкает разноцветно.

Стоянка только три часа,
Заглушен двигатель горячий.
Уже слипаются глаза,
И не пыхтит Камаз не зрячий…


У леса тень огромной птицы,
Кружась спустилась на стоянку.
Шофёр шепнул: Мне это снится...
А голос злой: Отдай беглянку.

Огромный коготь полоснул
По двери, распоров железо.
И злобный глаз в окно блеснул...
Бывает обморок полезным.

Алёнушка, открыла дверь,
И спрыгнув на асфальт, достала.
Меч – Кладенец, ( она теперь
Его везде с собой таскала).

Такой увидев оборот,
Горыныч Змей, захлопнув рот,
С разбега в небеса поднялся,
На бреющем домой подался.

А на стоянке тишь и гладь,
Уже рассвет слегка забрезжил.
В кабине продолжали спать,
Ночной покой водилу нежил..


Шофер из Новгородских был,
Извозом дальним занимался.
Профессию свою любил,
На перевозки нанимался.

Отец - крестьянин из деревни,
Держал корову и овец.
Хоть род его не больно древний,
Но был в его роду купец.


Сбежал, который за границу,
Во время красного террора.
И толь в Париже, толи в Нице,
Там умер, избежав позора.

Отец, сокрыв тревожный факт,
На тракторе всю жизнь ишачил
И не дожив до пятьдесят,
Ушёл от жизни той босячей.


А мать его была доярка,
Коров колхозных управляла.
Ждала Василья, как подарка,
Последний час уж доживала,
В окно глядела и ждала
И не дождавшись умерла.

Тот дом развалиной стоял.
Зарос бурьяном, чередой
И наш хозяин молодой
Давно его не навещал.

Но Вася был на дело хват,
И по стране давно мотался.
Да, вот Алёне в аккурат
На трассе Костромской попался…

 Глаза широко распахнув,
Василий молча огляделся.
Грудь почесав, ещё икнул,
Алёну разбудив, разделся.

По пояс торс свой обнажив,
Он у кабины поплескался
Ужасный сон припомнил, жив!
И жизнерадостно смеялся.
За ручку двери взялся он…
О, ужас! Снова страшный сон?
Василий на песке сидел
И с ужасом на дверь глядел…

Заря окрасила вершины
Колышет ветерок траву.
Стоит заглохшая машина,
Примяв упавшую листву.

Сидит Василий на откосе,
А витязь тонкою рукой
Шлем снял, распущенные косы -
На плечи золотой рекой.

Василий на следы смотрел,
Курил, молчал, рука дрожала.
Увидев Лену, онемел,
Пред ним красавица стояла.
Какую в сказке не найти
И лет примерно двадцати.

Не долго девица таилась,
Во всём призналась, повинилась.
 И, успокоившись не много,
Собрались в дальнюю  в дорогу…

Дуб засыпал, вздыхая тяжко.
Его тревожил сей расклад…
И Змей – Горыныча бедняжку,
Сослал возить кирпич на склад.

Он думал, ветками качая,
Кого в погоню снарядить.
И улыбнулся засыпая
Велев под вечер разбудить.

4 ночь

Лес зашумел сердито, глухо.
По просеке летит смело.
На ступе древняя старуха,
В руке засохшей помело.

Яги задание: догнать,
Вернуть заблудшую беглянку,
Алёнушкой конечно звать
И вот: помчалась спозаранку.

Летит, осины огибая,
Хохочет филином в кустах,
Охотников порой пугая,
В них сея первобытный страх.

Но вот старухи острый глаз
Заметил мчавшийся Камаз.

Она на бреющем полёте
Сломала прутик у метлы.
Метнула в скат его на взлёте,
Чтоб ехать дальше не могли…

Уже расслабившись Василий
Сидел и караоке пел.
Камаз не слушаясь усилий,
Тянул к кювету, за предел.

Остановив Камаз, Василий
Колёса быстро оглядел.
Совсем, без видимых усилий
Сучок отвёрткою поддел.

Василий не дивился чуду,
А лес тихонько осмотрел…
Читатель, я сейчас не буду
Перечислять, как много дел
Бывает шоферскому люду…
Увы, такой у них удел.

Алёна вышла на опушку
Где запах зелени витал.
Но за кустом Ягу старушку
Ни кто конечно не видал.

Поднялось солнце за вершины,
Опушку осветив лучом.
И звук ремонта у машины
Не беспокоил не о чём.

Сморчок увидела девчина,
Забыв опасность, наклонясь,
В шелом, как в лёгкую корзину.
Собрать грибочков собралась.

О, эти первые грибы!
Их свежий дух, румяный бок
И бурый осени листок,
Остался орденом борьбы.
Гриба лесного аромат
Милей тепличного сто крат.
Да, потому что, солнцем он
Лесным и вешним напоён.
И собирает стар и млад
Весенний гриб сморчок, строчок
Так витаминов целый клад
Поел и снова, как сверчок.

Но, добродушный мой читатель,
Алёна по лесу одна -
Беспечна, как поэт мечтатель -
Грибами так увлечена.

Так мы: порой не замечая
Угроз судьбы, увлечены.
Подачки мелкие сбираем,
Хоть и пророчат горе сны.

Яга грибочки подсевая,
Алёну дальше в лес ведёт.
А ели, лапы раздвигая,
Путь разгораживают тот.

Не нам судить беспечность эту,
Но в сказках так заведено.
Повествование поэту
Не зря наверное дано…

Жила Яга в глуши Кукуя
И дивной Ягодкой была.
И о простой любви тоскуя,
Всё принца на коне ждала.
Так сотню лет она мечтала,
Сватов из местных прогоняла.
Девичества весь срок истёк
И женихов иссяк поток.
Она ждала копила злобу
И добрых молодцев звала…
Поскольку стрёмная была –
Боялись местные чащёбу.
Вот так Яга и одичала
И колдовством уж промышляла.

Да, виноват во всём поэт!
Всё было чудно в этой сказке,
Но для Яги на склоне лет
Счастливой не было развязки.
Яга на всех надула губу,
Служить исправно стала Дубу,
Стучать – на ближних доносить
И беглецов порой ловить.
Мы, мой читатель, отошли
В повествованье от сюжета.
Прошу простить меня за это,
Но, про Ягу сказать смогли!
И продолжая без прикрас,
Ведём всё далее рассказ.



Яга, согнув вопросом спину,
В руке зажала паутину,
Что сорок тысяч пауков
Плели усердно семь веков.
Так сеть уже припасена,
Уже накинуться должна.

Взмах лёгкий ведьминой руки
Накинуть сети был готов,
Но чьи-то лёгкие шаги
Спугнули бабушки улов…

Старуха плюнула в сердцах
- Лиса прокралася в кустах.

Взлетела сеть, легла удачно.
Алёна дёрнулась, упала.
Металась дева, чуть не плача,
С досады. Глупо как попала.

И грубо спеленав Алёну,
Как рыбку дивной красоты,
Яга, не замечая стоны,
Тащила к ступе сквозь кусты.

Но, Вася рядом оказался
(он за Алёной тихо крался)
Баллонный ключ в руке, зажав,
Догнал Ягу в кустах стремглав.
Всего-то: стукнул два раза!
А эхо звонко прокатилось
И к переносице глаза
Яги собрались и закрылись.


Василий сеть легко порвал,
Алёну на руки поднял.
Она, от счастья тихо млея,
Обняла милого за шею…

5 ночь

Сидит Иван в своей квартире,
читая старую газету,
(не в кресле, на толчке, в сортире)
что происходит в мире этом.
Любил читать он криминал.
Вот что в заметке прочитал:
На трассе люди пропадают
среди лесов, среди болот
автомобили оставляют
пустыми. Так из года в год
полиция найти не может,
следов и трупов нет нигде:
в логах, чащёбах, на откосах,
ни на деревьях, ни в воде.
Ещё немного почитал
про губернатора-хапугу,
листок использов, привсал,
решив, что время для досуга
уже бессовестно проспал
и пульт от телика нажал.

Пока он зубы чистил, мылся,
экран тихонько засветился
и новостей другой поток
сознанье в плаванье увлёк.

Иван высокий был, атлет
и мускулы на нём играли,
голубоглазый, но брюнет,
и зубы ровные сверкали.

Футболку быстренько одев,
омлет поджаривши с беконом,
почти бегом и не присев
заторопился вон из дома.

Не спит шофер, туманный взор
скользит по серому асфальту.
Чуть слышен музыки узор,
и отбивают ритмы пальцы.
Леса сжимают полотно,
но вырваться оно желает.
Стальное сердце бешено стучит
и в унисон с шофёрским совпадает.
В дороге пять часов уже,
леса сменяются болотом.
Кренит машину в вираже
и отдохнуть пришла охота.
До города рукой подать -
тут километров сорок пять...

Кафе "Малиновый рассвет"
вдруг привлекло его вниманье.
И лучше для шофёра нет
уют и с корочкой омлет,
в беседе доброй пониманье.
Он на стоянку зарулил,
камаз чихнул и замолчал.
Водила дверь свою открыл
и жадно свежестью дышал.

Стоял стеною лес угрюмый
и лапы тёмные простёр -
опушка навевала думы...
Но за спиной его простор -
лугов пестреющий ковёр
умиротворял уставший взор.