Я видел рождение этой Вселенной,
Качал её на руках,
Клал в колыбель, и слова утешенья
Жили в моих устах.
Я нежно баюкал юные звёзды,
Оберегая их сон,
Планеты, ютившиеся в своих гнёздах,
Смеющийся небосклон.
Я видел Весну, где цветы распускали
Розовые лепестки,
И тьма вечной Ночи робко дрожала
От прикосновений руки.
Я грелся в лучах самых первых восходов,
И пела земля мне вослед.
Закат уступал место на небосводе
Для тени – тысячи лет.
И так вереницей веков бесконечной
Смеялся и плакал над жизнью беспечной,
Пока мир был молод и чист, непорочен,
Любовь так крепка, узы дружбы так прочны.
Но Хаос, что был до начала времён,
Взрастил своё семя в сердцах,
И люди, оставшиеся без имён,
Сменили блаженство на страх.
Предавшись греху, искушенье вкусили,
И пасти кошмарных могил
Дороги небес мраком Зла затопили,
Убили сиянье светил.
Зачахли цветы, лепестков перезвоны
Подёрнулись пеплом снегов.
С тех пор лишь мучений безумные стоны
Тревожили землю снов.
И я удалился в обитель печали,
Предчувствуя гибель планет,
Закрылись глаза, и уста замолчали –
В них сострадания нет.
Теперь недостойным я шлю лишь виденья
Весны, что угасла давно, -
Погрязшим в зависти и презренье
Другим овладеть не дано.
Сказанья мои повествуют о главном –
О красоте и любви,
Но в них – и о ненависти строчки равно,
О землях, утопших в крови.
Я видел рождение этой Вселенной,
Баюкал её на руках…
Пуста колыбель, и слова утешенья
Теперь обратились в прах.