Средь пыльных устоев, забытых понятий
Шагает фантом без причин и занятий.
Сквозь облако спор плесневелых грибов,
Паломник, несущий свой дар для богов.
Касается душ он ни в чем неповинных,
Зеленых, прекрасных, совсем уж невинных.
Он чувствует пальцами каждый рубец,
Что нам завещал хитроумный творец.
Не верит в текучесть песков он судьбы,
И знает что нам не помогут мольбы.
Апостолом стал, но совсем не святым,
Он хочет развеять сей сладостный дым.
Его Бог — человек, всемогущий и властный,
Жестокий и лживый, но все же прекрасный.
Он верит в добро, верит в тонкую нить,
Не хочет уставом указывать жить.
Он верит в свободу и верит в любовь,
Что может быть нежной и жгучая боль.
И нет той границы на год иль на век,
Он пишет историю, он — человек.