Вы помните?
А я конечно помню.
Как Вам Есенина читал вполголоса
немного робко, даже где-то скромно
с лица сдвигал Вам аккуратно волосы.
А письма? Письма, Дорогая помните?
Их был излишек, точно больше двух!
И в северо-восточной, тёмной комнате
ложился ласково и нежно мягкий пух.
Любимая!
Меня недолюбили Вы.
Не знали прежде недоласканных, таких, как я.
Своими тайнами и безразличием сразили
и до сих пор во снах Вы добиваете меня.
Но я не злюсь, я понял вашу участь,
в ней нет постыдного и низкого в ней нет,
перенести все тяготы, отнюдь, не мучась
желают все и Вы приобрели такой билет.
Любимая!
Мне, в общем-то, приятно знать,
что в жизни Вашей счастья много очень,
и пусть у Вас холодною кровать
не будет даже лютою, январской ночью.
Простите мне, что сильно опошлИл
своим письмом великого Есенина.
И в вашу честь (ведь я Вас так любил)
включу Вивальди и его осеннюю.