Дымятся сигары, безлюден земной эдем -
сиеста, прогнозами с биржи грядет жара;
сверхновыми светятся брюлики на биде
в глазах мертвецов, что с рожденья привыкли жрать.
Дымятся бумага, чернила, перо в руке.
Большая-большая, но все же не их игра:
дымятся поля резолюций-коммюнике
господ-миротворцев, что с детства привыкли врать.
Дымятся воронки. А в небе кому-то сеть
готовит судьбина - по сердцу ведет наждак.
Отводят, ни капли не веря в ничейный сет,
но... как же они не привыкли терпеть и ждать.
Дымится земля, и годами ложатся дни,
где мир поделили на сферы и рубежи.
За маревом - видишь ли? Смилуйся, сохрани
десятки и сотни - наивно привыкших жить.
Дымится... Так дай же грозы или ветра дай!
Рыбешками снулыми маются облака,
коптиться привыкнув. И в мареве города
сигарами тают. И в дымное пал закат.