Никите Киномяке на юбилей.
Искусства лезвием хрустя,
Кромсает мякоть, словно сдобу,
Былого мертвую утробу
Неблагодарное дитя.
СОВЕТОМ вышколенный раб,
Чтоб насладиться, бьет не сразу,
А, как искусный эскулап,
Дезинфицирует заразу.
Манипулируя былым,
Мудрено режет слой за слоем
И за прощение калым
К ногам властей несет героем.
Отбросив родственную связь,
Спешит затмить былые чувства
И, по-звериному злобясь,
Возводит злобу до искусства.
Глупец, похоже, не поймет,
Голодный славою до жажды,
Что мертвечину он жует,
Подняв из гроба не однажды.
На пир скликает воронье
Их удивить своей личиной.
И гости пьют взахлеб вранье
И заедают мертвечиной.
Они цивильны и чисты
И не по разуму речисты,
Обыкновенные шуты,
Вновь нареченные в артисты.
Искусно хвалят их уста
Его хмельную паранойю
В момент великого поста,
Бедой нависшей над страною.
О, Боже был бы им судья,
Да Дьявол выкупил их души!
Вот и творят, былым блудя,
Преображенные кликуши.
Они, как помню, в те года
Вертелись сытно у кормушки.
И нынче эти господа
Прилежно лижут зад верхушки.
А ведь свою копают вонь,
Трактуя прошлое фривольно.
А настоящее — не тронь:
Оно кусает очень больно.
Видать, оно не по зубам,
А изменить они не властны,
И снизойти боятся к нам,
Коль мы безвольны и безгласны;
Когда голодная сума
На плечи давит непосильно —
Они нас потчуют обильно
Искусством заднего ума.
Январь 1996 г.