Пустая комната... потухший свет...
Все на своих местах стоит.
Бетонный пол... на нем кровать.
В кровати человек лежит.
Не смог уснуть, ну что ж, бывает...
Не в силах он сомкнуть глаза.
А в голове грозой мелькает
Воспоминаний череда.
Но вот, на стуле покачнувшись,
Сквозь темноту и блики света
Ночною шалью обвернувшись,
Послышался вдруг голос чей-то.
Размытый облик, непонятный,
С повязкой на глазах бормочет,
В руках листок держа помятый,
А на листке лишь пара строчек.
Почти слепа, почти забыта,
Почти совсем истощена,
Недобольна, недоубита,
Недокрасива, но жива!
Ты жил и не был хоть хорошим,
Пускай и не был ты плохим,
Порой влюблялся ты до дрожи,
Порой от страха был немым.
Не так уж часто приходилось
Смотреть в опухшие глаза
И наблюдать то, как катилась
От боли горькая слеза.
Пусть я слепа, но много вижу,
И трудно от меня скрыть что-то,
Как много раз уже пытался
Меня прогнать ты от порога.
Но возвращался, это верно,
И звал обратно, торопясь,
Во тьме ночной просил совета,
Когда пробил твой трудный час.
Иллюзий нет! не нужно спорить!
Как только наступил рассвет,
То гнал обратно вон из дома,
Забыв о мне на много лет.
Но вот теперь лицом к лицу
Признай все то, что так скрывал,
И с глаз сними повязку ту,
Что ты мне сам же повязал.
От страха кожа побледнела,
Холодный пот залил глаза,
И вмиг все тело онемело,
Зрачки накрыла пелена.
Как в спину нож, слова воткнулись,
И к телу белому, как снег,
Из темноты рука тянулась,
На коже оставляя след.
Не смог он выдавить и слова
От боли или от стыда,
Но на душе вдруг стало легче,
Сомкнулись сонные глаза.
___
В окошке разгоралось солнце,
С рассветом испарились страхи,
И на столе он обнаружил
Лишь мятый тот клочок бумаги.
Для разговора с подопечным,
Чтоб не была печальной повесть,
Прошу мне выдать разрешение...
Дата, штамп и подпись: "СОВЕСТЬ".