Прожил он жизнь насыщенно и бурно,
О чём хочу поведать вам
Всё житие его по папиным рассказам
И, что по жизни видел сам.
Мой Папа был с восьмого года,
А он с какого , я забыл,
Меня тогда в проекте не было,
Но он постарше Папы был.
Земли в Европе не хватало,
А тут была такая ширь,
Они откуда-то с Урала
Переселялись к нам в Сибирь.
Переселялись целыми деревнями,
Один обоз другого подпирает
И тут случается беда-
Глава семьи от тифа умирает.
Ни мужа нет, ни дома, ни хозяйства,
С двумя детьми осталась мать.
Пустил мой дед Степан их на квартиру,
Пришлось им зиму в бане зимовать.
Позднее жить семьёю стали,
Какие комментарии нужны,
Потом у них родился Папа
Похоже, жил он без жены.
Я бабушку свою не помню,
Не может вечно жить народ,
Она ещё сама и отравилась,
Когда исполнился мне гол.
Причём заранее предупредила,
Чтобы имели все в виду,
Вот Мишку на ноги поставлю
И до свидания, уйду.
Иван погиб, сражаясь с «белыми»,
Отец дожил до наших дней,
А тот, о ком сегодня повесть,
Был средний брат у них, Сергей.
Сам по себе Сергей не промах,
Читал я в книге, в чём беда,
Он в списке наградном или милиции,
А средним не бывает никогда.
Он где-то, что ни будь, да выкинет,
Трусливо не пойдёт на дно,
Я много в жизни знал Сергеев,
Их поведение давно подтверждено.
И наш Сергей был ловок, своенравен,
Он острые углы не обходил,
Умел всегда в доверие втереться,
Руководил, кутил, всю жизнь чудил.
Ещё в далёком детстве хулиганил,
Отчаянным и дерзким парнем был,
Как по рассказам, на своей заимке
Он отчима едва ни загубил.
Тот на спине лежал на нарах,
Накрыт тулупом с головой,
Ещё и руки положил на голову,
А то б осталась снова мать вдовой.
А наш Сергей достал топор
И отчима, как надо отметелил,
Подкрался, прорубил тулуп,
Да так, что пальцы отлетели.
По глупости рубил или по дури,
Не знаю, что он там соображал,
Но, только после этой процедуры,
Естественно, с заимки убежал.
И встретил с образами крестный ход,
Задор ещё, как видно, не угас
Он тут же им концерт устроил,
Своим «хозяйством» перед ними тряс.
Потом свершилась революция
И заалела новая заря,
Что было раньше, всё разрушили
И выгнали последнего царя.
Страною стали править пролетарии,
Вот был ли он партийным, не совру,
Но был всегда обласкан властью
И, видимо, пришёлся ко двору.
С тех пор он был всегда на должности,
Надел « поширше» галифе
И управлял довольно долго
В совхозе фермой М. Т. Ф.
( М. Т. Ф. – молочно товарная ферма.)
Уж взрослым был, жена и дети
И по характеру – шальной,
Ещё одна черта имелась -
Он постоянно был хмельной.
Но, видимо с работою справлялся,
В совхозе был заметная фигура,
Коли ему была посвящена
Довольно толстая брошюра.
Но оставался он всегда Сергеем,
Надоедало тихое житьё
Мешалось всё в сознанье захмелевшем
Общественное и моё.
Застрянет мысль такая в голове,
Ни днём, ни ночью не даёт покоя,
Захочется так подвиг совершить
И что-то выкинуть такое.
Был корова – рекордистка,
По сорок литров молока давала,
Вот, как бы это дело провернуть,
Как будто той коровы не бывало.
И, наконец, свершилось, что задумал,
Корову, вместе с молоком,
Привёл рогатую скотину
В деревню нашу ночью и пешком.
В деревне раньше не было машин,
Быки да лошади, не то, что ныне,
А он к нам в гости приезжал
На чёрной легковой машине.
Таких не видели машин
Во всём ближайшем околотке,
А чаще на санях да в кошеве
И непременно ящик водки.
Тут дым столбом и пир горой,
Напьётся в дым и горько плачет,
Такой был человек раним,
Обидно и досадно, значит.
Такой был человек чувствительный,
Встречаем со слезами на глазах,
Когда напьётся, тоже плачет
И уезжает весь в слезах.
Однажды так же вот уехал
На лошади и в кошеве,
Но как-то выпал из повозки
И там валялся на траве.
Хозяин спал в траве спокойно,
А лошадь умная была,
Без ямщика, как вся скотина,
Так, напрямки, домой пошла.
Ямщик проспался и пришёл домой,
А лошадь так и не явилась,
Пошла корче, напрямки,
За дерево оглоблей зацепилась.
Дня три в лесу кобыла простояла,
Освободиться удалось самой,
Карета навсегда в лесу осталась,
А с хомутом пришла домой.
И мы приезжали к ним в гости,
Деревня чужая и дом был не мой,
А мне, по зарез, на горшок захотелось,
Я плакал и рвался домой.
Куда-то приспичило срочно поехать,
Пешком не хотелось идти,
А киномеханик карету Сергея
Забрал, чтоб кино привезти.
Хозяин его повстречал на дороге,
С нетрезвой своей головой
Коробки все выкинул тут же,
С чужого коня, среди грязи долой.
У нас была десятилетка школа,
И Вена, сын их, зимы жил у нас,
Пока учение полностью закончил,
Восьмой, девятый и десятый класс.
А дальше всё война разрушила
И жизнь, и связи, и покой,
Бумаги не было, чернил, и не до писем,
А прочей связи никакой.
Так диктовала обстановка,
Мы только встретились после войны,
Кто не остался на полях сражений,
Отцы и наши деды и сыны.
Сергей Иваныч тоже был на фронте,
Хлебнул немало горечи войны,
На фронте был он в должности ком. взвода,
А на плечах погоны старшины
Как было на войне он нам подробно
Рассказывал историю свою,
Как воевал, командовал, участвовал
В последнем, завершающем бою.
Поднялись с криками «УРА» а атаку,
Немного пробежали, залегли,
Такой огонь от мин и пулемётов,
Не можешь оторваться от земли.
А я, когда-то, слушал стариков,
Чтоб в этой обстановке выжить,
И победить противника в бою,
Как можно, подползать поближе.
Военной подготовки не имел
И не было подобной обстановки,
Так раньше поступали старики,
Когда ещё стреляли из винтовки.
Была задача ком. полка поставлена
Вернуть себе клочок родной земли,
Сам руку потерял, но жив остался,
А все ребята там и полегли.
Ещё не всё вернули, что потеряно
И много дней сражалась вся страна,
Сергей Иванович, и честь тебе и слава
Ведь для тебя закончилась война.
Тогда переселились в город,
Он был хоть инвалидом, но бойцом,
Воспитывал всех в духе уважения,
Чуть, что не так, култышкою в лицо.
Припомнив старое занятие,
Он никогда, нигде не унывал,
И, получив за месяц пенсию,
Всю до копейки тут же пропивал.
Ему жена ни раз напоминала,
Ну, сколько можно эту водку пить,
Пора уже немного образумиться,
Не можешь себе тапочки купить.
Напиться, снова похмелиться
Его любимая стезя,
А денег нет, он всё тащил из дома,
Пропил, что было можно и нельзя.
Но так бывало не всегда,
Была не только в водке сила,
Бывало, действие его
В их дом и прибыль приносило.
С какой то тётенькой сдружился,
Любовь, совет и прочие дела,
А результат, завёрнутый в пелёнки
В их дом на воспитанье принесла.
Ещё один забавный случай
Я вам, ребята, доложу,
А было где-то в омской области,
Теперь уж точно не скажу
Не знаю, как он оказался там,
Какие были помыслы и виды,
Он председателем артели стал,
Где промышляли инвалиды.
Потом одумались, да поздно,
Не рассмотрели в нём предателя,
Приняли инвалида нового
И посадили в кресло председателя.
Они трудились всей артелью
И постигали ремесла азы,
Своим трудом копейку добывали,
Плели корзины из лозы.
Недосмотрели или прозевали,
Вот тут и получилась ерунда.
Начальник, вместе с кассой и кассиром,
Покинув их, исчезли навсегда.
Он к нам тогда заехал по пути
Ещё шутил в намёке тонком,
Что добирался на товарняке,
В купе для матери с ребёнком.
Он быстро проворачивал дела,
Ходил по грани у войны и мира.
Он к нам заехал, был уже один,
Без кассы, денег и кассира.
Затем устроился зав складом,
Удача привела сама,
Снабжать продуктами японцев,
Что в Кемерово строили дома.
Не поступало жалоб от японцев,
Но он на рынке торговал мукой,
Машины нагружал со склада
Своей единственной рукой.
И сколько той муки он продал?
В муке нуждается народ,
Но сколь верёвочка ни вейся,
А всё равно конец придет
Воруют многие и ходят на свободе,
Но так везёт не всем и не всегда,
Вот и Сергей Иванович попался
И в дальний путь на долгие года.
И все довольны были результатом,
Вот, наконец, закрыли лоха,
Но он был далеко не лох,
И там устроился неплохо.
Была не пыльная работа,
Пригрелся у плиты и чайника,
Да так весь срок свой отслужил
На личной кухне у начальника.
Продуктов было, завались,
Не ощущал нужду и голод,
Трудился не перегружаясь
И у плиты не страшен холод.
На фото выглядел, как туз,
При шляпе и косоворотка,
Лицо лоханкой не прикрыть
И два огромных подбородка.
Сложнее было только с водкой,
Но были дрожжи, сахар, фляга,
Сам был на кухне царь и бог
И никогда не выводилась брага.
Но дни летят, идут года,
Когда - то срок кончается
И зону надо покидать
И повар увольняется.
Сын тоже был всегда на должностях,
Отец был для него живой пример,
Три года был на Сахалине,
Служил, как горный инженер.
Он в Кемерово был большим начальником,
В Горисполкоме по жилью,
Солидным был, а главное – партийным,
Такое б не доверили жулью.
Начальник должен быть принципиален
И справедливым должен быть,
Закон суров, отбор ведётся,
Иначе в стае не прожить.
Все директивы сверху выполнять,
И нужно спину вовремя согнуть,
Хорошее решение одобрить,
При случае не гавкать, а лизнуть.
Когда поднялся по карьерной лестнице
И хочешь массами руководить,
Умей решать насущные вопросы
И с видом просвещённого темнить.
У нас с ним иногда дебаты были,
У каждого теория своя.
Мы оба были коммунисты
И выясняли сущность бытия.
У нас не совпадали точки зрения,
Он был начальником, а я – бродяга,
Он управлял хозяйством города,
А я простой советский работяга.
Он не был близким и родным,
Встречались мы в подобном состоянии,
Он упрекал, всегда учил,
Держал на нужном расстоянии.
И, как-то, между прочим, похвалился,
Недавно за границей побывал,
Благодаря партийному билету
Он делегацию большую возглавлял.
А дальше, как обычно, понесло,
Что с парт. билетом жить умею,
И тут меня чёрт дёрнул за язык:
-«И я такие корочки имею»
Он долго мне читал морали,
Моё мировоззренье в прах разнёс,
Я выслушал с великим сожалением,
Что эту фразу произнёс.
С тех пор я навсегда усвоил,
Прошло с тех пор немало лет,
Что это не простые корочки,
А гордость коммуниста – Парт. билет.
Он мерил всё на свой аршин,
А я своею меркой мерю,
Ответишь на мои вопросы честно
И я тогда тебе поверю.
Он уклонился от ответа,
Сейчас ответить не могу,
Такое время не настало,
Боюсь, что я тебе солгу.
Неоднократно обсуждали
Проблемы бытия вдвоём,
Но ничего не изменилось,
Остался каждый при своём.
Возможно, гены унаследовал,
А, может, по другой причине,
Но тоже водку обожал,
Вся разница, что ездил на машине.
И продавал он не муку, квартиры
И тоже «повязали» молодца
И на двенадцать лет в колонию
Он был отправлен по стопам отца.
А убеждения остались,
Он был на зоне тоже боссом
И арестантов просвещал
По политическим вопросам.
Наследственность не мало значит
И от неё избавишься, едва ли
И дочерей постигла та же участь,
На зоне тоже обе побывали.
Сергей Иваныч срок свой отмотал
И надо бы поклон ему отвесить,
Он и потом Сергеем возвратился
И начал снова куролесить
На зоне так преобразился,
Что не могли никак унять,
Что водку пьёт, давно привыкли,
Так стал ещё жену гонять.
Что делать? Жизнь кошмаром стала,
Недалеко избу купили,
Сергея, мужа и козла
Перекрестясь, переселили.
Да не подумайте плохого,
Что это я сказал со злом,
Я так не думаю о дяде,
Он с настоящим жил козлом.
Собака на хозяина похожа,
Судьба, порой, бывает зла,
Возможно, посмотрел хозяин в зеркало
И приобрёл себе козла.
Со всеми отношения испорчены,
Но с кем-то надо же водиться,
На этот случай и козёл
В хозяйстве может пригодиться.
Зачем купили этого козла,
Где содержал и как водился,
Но только точно знаю я,
Козёл однажды пригодился.
А у соседки были козы,
Уладив прочие дела,
Просила оказать услугу,
Козлу невесту привела.
Была задача не простая,
Но был достигнут уговор,
Сначала принеси бутылку,
Потом и будет разговор.
А по иронии судьбы
Пришла хорошая идея
И тётя Сюня подалась
Взглянуть в окошко на Сергея.
В хозяйстве были два козла,
Один мужик, другой скотина
Вот так предстала перед ней
Довольно интересная картина
Коза привязана к столбу,
Стоит спокойно и не ропщет,
Коза немного подождёт,
А он в избе хозяйку топчет.
Вт так, что помню, написал,
Да только не читайте на ночь,
Чтоб не привиделся во сне
Наш дорогой Сергей Иванович.
Что жизнь его я описал не лестно,
За то простите вы меня,
Он и погиб то не по человечески
Сгорел от водки, дыма и огня.
По пьянке подпалил матрац
И так погиб в своей постели,
Сам дымом задохнулся, встать не мог
И ноги до костей сгорели..
У Вены тоже всё пошло не так,
Как думал, так не получилось,
Уже и срок свой отмотал,
Да, что-то с сердцем приключилось
Определёно в их роду
Заметно не везёт мужчине,
И Саша, сын, довольно молодым
Ушёл по этой же причине.
Так круто и сумбурно жизнь прошла,
Что у Сергея, что у Вены,
В роду совсем исчезли мужики,
А вместе с ними и исчезли гены. 3.02.15г.