when

Лика Лидденс
все на­чина­ет­ся, ког­да ис­че­за­ет все.
ког­да бо­лит нас­квозь раз­би­тое сер­дце,
ког­да от пла­ча ве­ки на­чина­ют тре­петать.

все на­чина­ет­ся, ког­да ис­че­за­ет все
и ты по­нима­ешь: ни­куда не деть­ся
и от судь­бы ни­куда не сбе­жать.

все на­чина­ет­ся, ког­да опус­ти­лись ру­ки,
ког­да нет сил сде­лать ма­лень­кий шаг,
и хо­чешь ты толь­ко ры­дать.

все на­чина­ет­ся, ког­да ты дох­нешь со ску­ки,
ког­да зна­ешь, что счастье не най­ти уж ни­как,
ты толь­ко хо­чешь бес­ко­неч­но спать.

ког­да вы­хода нет, на­чина­ет­ся жизнь.
не го­вори, что ты уже сдал­ся, не ври.
ты еще (слы­шишь?) мо­жешь жить!

ког­да вы­хода нет, на­ходит­ся смысл,
и зна­ешь, друг, тут кри­чи иль мол­чи,
но ты не смо­жешь судь­бу по­бедить.

ког­да на все пле­вать, это сов­сем не так,
и ты вдруг по­нима­ешь, что мо­жет быть
все еще не кон­че­но и не ко­нец еще.

ког­да ты ощу­ща­ешь не­объ­яс­ни­мый страх,
ты уз­на­ешь, что зна­чит жить.
и зна­ешь, у нас бу­дет все.

мы еще смо­жем по­жить...

... и по­любить.