Пальцы вцепляются в грязные простыни,
Глаза без зрачков лихорадкой горят.
На лицах застыла мольба матно - слезная,
А руки связал слишком длинный халат.
А что после нас, горемычных, останется?
Лишь карты больничной тоскливая муть.
И тонкие пальцы над простынью маются,
В надежде прохладу найти в чем нибудь.