В лучах неведомых и странных,
В фантазиях моих туманных
Травы касаясь, словно песни,
Стремились кони в поднебесье.
Но каждый раз они, взлетая,
Копытом землю разбивали.
Так взор художника застал их.
Движенье - жизнь. Огни пылали,
и раскаленный ужас речи
сжигал все пламенные свечи.
И все, что было под рукою,
тащило время за собою.
Я слышу звонкие слова.
Меня преследуют всегда
Шуршащий бархатный сезон,
Церковный старческий канон,
Звук флейты, хохот водопада
и мрачная его тирада.
Миг. День. Число.
В твои-то годы...
Зачем бродить, искать свободу?
Зачем ты думаешь о том, что жизнь есть миг,
а миг - число?
То, сколько быть тебе осталось,
То, сколько был ты там и тут,
Потомки вряд ли помянут.
Следы лишь оставляет гений...
Его немеркнущих творений
коснется твердая рука...
К чему все измышленья эти?
Тогда, когда, когда, тогда...
Те кони не боялись плети и в высь несутся.
Чепуха,
что мы все видим.
Зоркий взгляд скользит по тени
Моих пороков, скрытой лени.
И я грущу...
Зачем-то смысл в себе ищу.
Его ведь нет, а есть лишь время,
да мыслей тягостное бремя.
Сизифов камень я тащу
и точно так же я молчу.
А глупая моя игра
Не стоит ржавого гроша.
Постой! А может все не так?
Смысл все же есть!
И здесь простак
с большими синими глазами
вдруг позвонил...
Но снова пробежали тени.
И вновь я преклоню колени
Пред ярким образом Христа.
О чем-то скажет мне слеза,
Судьба дарует нам мгновенья,
Секунды ясного прозренья.
И с неба падает звезда,
Другая светит так же ясно,
Как и светила… Но тогда
Мне думалось, что все прекрасно.
Сейчас же тени,
Ветвистые рога оленьи
Скользят по стенам…
Мне говорят, что все неправда,
Всюду ложь…
Но вряд ли что-нибудь поймешь,
Не разобрав палитру красок
Чувств человеческих. Напрасно
Плохое видится вдвойне,
Хорошее – на расстоянье.
К чему-то требуем признанья
В безумной сказочной любви.
Но все слова и все не то,
Как можно, право, говорить
О том, что чувствуешь, едва ли
Ты можешь руку протянуть,
Свою неловкость скрыть словами,
Дотронуться и обмануть…
Себя же.