На зрелость первую мою,
на восковой налив июля
внезапно холодом пахнуло
в родном и ласковом краю.
Я помню: именно тогда,
наклонно восходя к зениту,
чужая тёмная звезда
пересекла мою орбиту...
С тех пор — как иней на судьбе.
С тех пор, приглядываясь к лицам,
не раз встречала я в толпе
чеканный лик первоубийцы.
Не спутать страшное родство:
да, это он, библейский Каин,
идет, и тёмный путь его
логически неизрекаем.