(7) ИЗ РАЗГОВОРА
…«стал задумываться…» – да почем ты, матушка, знаешь?
да с чего ты взяла, государыня моя рыбка,
что это задумчивость, а не разновидность
рассеянности, что ли, – так временами усталым
кажется море, – особенно на рассвете, – впрочем, государыня
рыбка,
может быть, это кажется мне одному, откуда я знаю?
вот мы двое – из этих двоих чья вотчина море?
а душа моя, прости это слово, повторяться не стану,
чьё свирелями поросшее, лягушками украшенное болотце?
«задумываться» – полно, малая, я их сто лет назад передумал,
посмотри на твоём циферблате, или что там у тебя вместо –
какая-нибудь на плавнике насечка?
посмотри, которое многолетье
миновало от Рождества Христова,
от условной, людьми учреждённой даты
Рождества Христова – для загибания пальцев,
потому как род людской – весьма многопалый,
особенно ежели все поколенья, все многолетья вместе
да как начнут загибать – отодвинут Вторую Встречу,
не смотри на плавнике, всё равно не прочтёшь, на сколько.
…рыбка, рыбка, поймала на слове, правда,
я и сам не приметил, как завёлся о море,
того более, стал ему вторить, хотя известно,
чья из нас двоих это вотчина – океан весьма многовалый,
и плывут над ним временами туманы (сунешь корку – и осолится),
и задумчивостью кажутся тем, кто склонен
задумываться и заговариваться о море, море,
между тем, как дальше, незримо для близоруких
синей луковицей цветка прорезывается буря…