Любовь стояла у дверей, молила
впустить. Но ты был глух и нем.
Она немногого себе просила –
принять ее. Ты ж говорил: "Зачем?"
Ты жаждал не простого, не земного.
Во всём – высокий смысл, слова,
чтоб были не обычным словом,
чтоб в них поэзия сама жила.
Искал особых чувств и мыслей,
значения особого, игры
и лёгкости, событий закулисных
и образов лирических миры.
Ты объяснял ей про театр жизни,
смирение, уменье отпускать...
Она же видела за дымкой сизой –
поля, леса – земную благодать.
И терпеливо выслушав, смущаясь,
покорно, со смирением, светла,
в осенней непогоди растворяясь,
она от двери тихо отошла.
Ты ж, полный мудрости великих философий,
всё говорил, и говорил, и говорил...
Темнея тихо, небосвод высокий
искрился, полный вселенских светил.
Там, где-то в темноте лиловой ночи
открылась дверь, свет, вспыхнув, осветил.
И кто-то просто, без вопросов, молча
Любовь уставшую к себе впустил.
15.02.01. Ратинген
Фото: Эвальда Везнера