(11) ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ
Не невесткой, не двоюродной
(Пропускаю
Скучный перечень степеней родства и свойства) –
Эта дамочка мне приходится
Неудавшейся жизнью.
Я не думаю, что это очень много,
Даже то для меня не бесспорно,
Что, мол, жизнь одна и другой не будет,
Но всё же,
Признаюсь, беспокоился несколько лет.
Встретишься ли случайно в парке –
Поздороваться, и то неловко.
В улице сентябрьской, пятнистой –
Так чуть ли не песня.
Полуднем январским с паром и скрипом
Увидишь этот ёжащийся ворох меха,
Этот ворот и шарф – шуршит кровища.
А талая влага в марте
Горланит ромалэ.
Когда же асфальтный панцирь
Гнётся и липнет к стопам,
И смотришь – вот гуляет с коляской, –
То-то горячая горечь!
И гордость – наконец-то припомнил – гонит
Десятой дорогой,
Сонными двориками,
Где на скамейках бабушки неподвижны,
Как над лужицами лягушки,
Осторожничают в кустах котята
И песочничают малолетки,
И зевотное, животное лето
Ослепительно щурится с крыш.
Так и длилось несколько циклов,
Пять или шесть оборотов,
Может быть, и больше, я не об этом,
Я о том, что нынче стало иначе.
Я в созвучия возвожу свободу
Вечному «слава Богу».
В парке – здравствуй, какие на свете вести?
В сентябрьской, пятнистой – в самом деле красиво.
На морозе – мало ли дрожащих дубленок
И шарфов по самые ресницы.
Шубами бегущими так и душит,
Валит морем воротниковым
Зимы хозяин,
Только зубы да сапожки цокочут.
И скованы сладко запястья,
И воздух-крапива
Кисти рук обнажённые обжигает…
А в певучем, плавучем, цыгански-кошачьем
Месяце марте –
Не нужно и встречи,
Без того довольно зазыва, подмыва, порыва,
Без того подмигивает каждая лужа
Окном, фонарём, луною, звездою,
Собственным глазом того, кто смотрит…
Будет.
Снова о лете,
О выросшей на фиг девице –
Ну что, мол, куда поступает и сколько стоит?
О, мертвечина, мёртвые речи…
Жаль, не помню, неблагодарный, числа
Освобожденья:
Праздновал бы, как американцы и французы
Празднуют 4-е и 14-е июля.