(10) ВОСПОМИНАНИЕ О НЕКОЕМ ДОМЕ
Дом старинный, что дуб столетний,
Жёлтая страница в романе.
Широки, раскатисты лестниц
Повороты, ступеней длани.
Темноваты, прохладны дупла,
Потолки – в два петровских роста;
И прямоугольно, и кругло
Там живётся, шьётся – не рвётся.
Столь речиста, златодревесна
Двери неуклюжая тяжесть,
Что душа, на визит отважась,
Вспять скользит: я здесь неуместна.
Входит плоть, невесомо-бескрыла,
Словно пух в горсти тополиный,
И её вздымает с кабиной
Естества подневольная сила.
Вот и колер тмится телесный,
И вошедший тускнеет смугло;
И прямоугольно, и кругло
Расстилаются длани лестниц.
Разум спит, себя озаботив
Детским спором: «есть сон» и «нет сна»,
А которая неуместна –
Бдит в стеклянной будке напротив, –
Будто вечную слышит побудку,
Бдит, прозрачна и неистомна.
Входят люди в стеклянную будку.
Говорят слова, какие помнят.
Там висит рожок да железка –
Вместо рожи кружок цифирный.
Слушай-ка, чужачка-метреска,
Как фальшиво, шершаво и резко
Голос мой страдает, настырный.
Скрипы, трески, кашель да шутки.
Сыплются словесные стружки,
Рушатся молчания гири.
Вечно чуть приподняты ушки –
Ох, и чуткие те анчутки,
Что причудничают в эфире!
Что же в тереме том высоком?
Ах, да я не вижу напротив
За стеной зернистых волокон
Невесомо-бескрылой плоти.
Я сегодня призрак-надомник,
Но по-старому в старом замке
Месяцем восходит подъёмник,
И какой-то новый паломник
Старой представляется дамке.
Даль спускается шатким шагом,
Поминаючи маму родну.
Эй ты, низкое место, поведай,
Как лесистым было оврагом,
И к реке, что катилась по дну,
Ездил князь, привлечённый Рогнедой.