~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
(Утренняя, осенняя Московская зарисовка ...)
Пока у меня не хватает слов, чтобы зафиксировать ощущения, нахлынувшие сегодня так неотвратимо и стремительно.
Поначалу, складывающаяся в ответ на событие поэтическая строка, оборвалась, а после – просто лопнула в воздухе, словно мыльный пузырь. Быть может, когда-нибудь она соберётся из разбившихся об эмоции осколков, и вернётся ко мне вновь?.. Но пока слова меркнут, осыпаясь в своей безысходности, и, падая под ноги пожухлой, осенней листвой; меркнут перед сегодняшним, на первый взгляд, незначительным эпизодом.
И всё же, попробую обо всём, по порядку.
28 октября. Москва. Утро. Ремонтирующийся подземный пешеходный переход. Как всегда, спешу по работе …
Из перехода слышатся негромкие звуки флейты. Звучит: «Песня одинокого пастуха», Эннио Морриконе. Эта мелодия была довольно популярна в 80-90 годы прошлого века. Её ещё исполнял оркестр Джеймса Ласта – помните?..
… Переход довольно тёмен.
Несколько горящих лампочек не создают ощущения достаточной освещённости, но видно, что где-то, в центре перехода, там, где горят две не очень мощные лампочки, сидит человек с собакой и играет на флейте.
Обычная картина: пенсии не очень-то велики и пожилой человек, как умеет, зарабатывает небольшую денежку на корм своему четвероногому другу и на хлеб себе.
Иду навстречу музыке и двум слабо очерченным фигурам, машинально открывая кошелёк и, извлекая горсть мелочи из него.
В какой-то миг две фигуры слились в одну.
Отрываю глаза от кошелька, останавливаюсь, чтобы положить набранные деньги в, плотно зажатую между колен музыканта, пластмассовую плошку.
И вдруг, ударом наотмашь, вводит в ступор … взгляд собаки!..
На меня смотрели выразительные, улыбающиеся глаза, пожилого, персикового лабрадора, на спине которого была аккуратно закреплена хорошо-узнаваемая конструкция: специальная ручка для её хозяина-подопечного. Боже! Да, это же – собака-поводырь!
Мгновенно перевожу взгляд на лицо пожилого музыканта … да, мужчина, играющий на флейте – слепой …
– Что, милый, охраняешь? – спросила я у лабрадора, ощущая, что меня начинает почему-то слабо трясти изнутри, словно тихонько бьёт озноб, возникающий во время высокой температуры.
В ответ собака ещё более выразительно взглянула мне в глаза, ещё шире улыбнулась и приветливо вильнула хвостом.
Что-то не то …
Что-то настораживает и тревожит …
И тут вдруг, в полутёмном переходе, я наконец-то разглядела подробно этот взгляд и буквально остолбенела от него.
Не могу дать точного определения тому, что сделал в то же мгновение со мною этот взгляд: пронзительный, выворачивающий наизнанку нутро, обжигающий душу, бьющий, словно молния, в сердце, взгляд собаки-поводыря … с бельмом на одном из её глаз!..
Да, и это персиковое, улыбающееся широкой собачьей улыбкой, Чудо – тоже наполовину слепое!!!
… Это уже – слишком!..
Такой взгляд выдержать практически невозможно: хочется стонать, выть, орать от боли и отчаяния, нахлынувших с невероятной силой в это мгновение.
Я никогда раньше не видела таких глаз! Глаз, которые одновременно смотрят и на тебя, и сквозь тебя, куда-то вглубь; туда, где, похоже, и располагается Душа ...
А песня всё льётся, на высоких, пронзительных нотах улетая куда-то далеко-далеко …
Что-то обожгло щёку … – слёзы?.. – да ...
Рука механически сбросила, собранную в кошельке, горсть мелочи, и та, с характерным звуком, упала на дно пустой пластмассовой плошки. Слепой музыкант кивнул в ответ, продолжая играть …
Ах, какие это, всё же, глупые, и незначительные монетки! И вряд ли этих монеток хватит и на еду для музыканта, и на корм для поводыря: мало! … Ну, почему у меня нет волшебной палочки?! Ведь тогда … всё можно было бы легко уладить …
……………..
… Вспоминаю о ждущих меня делах и быстро ныряю в «спасающую» рабочую суету Московского дня.
Но, похоже, и она не очень-то спасает. В гулком переходе, вослед мне, звучит и звучит, ускоряясь, флейта слепого пожилого «пастуха» … а по щеке бежит и бежит, обжигая душу, слеза …
… Господи, каким же мелким и незначительным становиться всё вокруг: и начинающийся день, и вечная суета этого большого города – ВСЁ!
Да, всё мельчает и рушится лишь от одного взгляда приветливого, полуслепого пса-поводыря и от этой пронзительной, летящей к небесам мелодии, Московского, слепого, «Одинокого пастуха» …
(Москва, 28 октября, 2014 года)
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
P.S. Впервые эта зарисовка была опубликована 29 октября, 2014 года,
на моей страничке в журнале "Культура и искусство".
Основная ссылка на мою страничку в журнале "Культура и искусство" —
на титульной странице, в разделе "Ссылки на другие ресурсы".