Муза мне все утро щиплет пятки
И грозится: говорит, что уезжает.
"Собери-ка, - говорит, - мои монатки!
Нас здесь рифмачами обзывают!"
Я ей говорю: "Прости меня, невежду!
Мало ль ты встречала рифмачей?"
А она в ответ: "И ты, Надежда!
От тебя ли ждать таких речей?"
Я ее прошу: "Ну Муза, дорогая,
Все как скажешь - рифм больше никаких!
Только смыслом одаренный, обещаю,
Рифмою не оскверненный белый стих!
Я им утрамбую столько смысла в строчки,
Чтоб читателя озноб хватил,
Чтоб, еще не дочитав до точки,
Он ладонь бы к сердцу приложил,
Возвестив тотчас: "Сие узрел я!
Ах, до сей поры я жил, вестимо,
Так, что Истину всю жития моЕя
Я не понял...иже херувимы..."
Обещаю, Муза, будет небо созерцать
Наш читатель долго, собирая мысли,
И порой таинственно и тяжело вздыхать,
Одинок, придавленный стихотворений смыслом."
Муза говорит: "Твое, конечно, рвенье
Мне понравилось. Однако, не гожусь
Я для вдохновения на белые стихотворенья.
Я, глядишь, сама тогда с тобой свихнусь.
Ты пиши о том, чем сердце вдохновлялось,
Нам любой читатель будет по плечу!
Но в последний раз чтобы такое повторялось!
А не то - уйду к другому рифмачу!"
(31.07.15)