Там где было чему болеть - пепелище, не собрать из золы ни слова, ни сил, ни сосуда. Я - из тех, со стеклянным взглядом, безумных нищих, опустевших нутром от отдачи себя кому-то. Не смотри в моё полое сердце, не трогай ожоги. Через тысячу лет, я надеюсь пробиться ростками изумрудных растений, сейчас, я - мертвец, слава богу, я - твердеющий тьмой вулканический камень. Этот долгий процесс достигается лишь отреченьем: от тебя, от себя, от всего, что меня разорило. Для того, что так яро болит нет леченья. Потому-что проклятая лава взяла и застыла. И сидеть теперь трогать пласты, что не вырвать, не сдвинуть. И молчать, задыхаясь углём, оседающим в поры.
Это был величайший пожар – ты не вынесешь и половины.
И я жду, когда здесь прорастут изумрудные споры.