Мало пили старики, мало ели.
Но, сойдясь за добрый стол, много пели.
Задыхаясь от тоски и от боли,
пел хозяин, будто брел в чисто поле.
Брел, куда глаза глядят… Схоронивший
всех любимых, дорогих, сам – отживший.
Выводили, что есть сил, горемыки.
И не лица вкруг меня были – лики.
Им уже рукой подать – к краю поля.
Там ни боли, ни тоски. Воля.