Сквозь тучи, на земь, в чистом поле,
Словно небесная стрела,
Летит луч солнца поневоле,
И виден отблеск янтаря.
А рядом с полем склон пологий,
Конца и края не видать,
Он в океан идёт глубокий,
Вершины недр своих искать.
И еле слышен ветер теплый,
Вниз опуская колоски,
Надеждой веет беззаботной,
И отгоняет от тоски.
Прям на краю того обрыва,
Вдали от дома и дорог,
Лежит, он, на копне крапивы,
Мальчишка Север, паренёк.
Он простой парень и мечтатель,
И добр душой всем вопреки,
А если ты в душе предатель,
То Север вмиг тебя простит.
Лежит он, грустно смотрит в небо,
Крап(и)ва шею всю сожгла,
Но нет до боли ему дела,
В его душе любовь жила.
А думал Север об Омеге,
Прекрасней девы не сыскать,
Своей красой его пленила,
Заставив юношу страдать.
Омега знатная девица,
В высоком замке при луне,
Листая древнюю страницу,
Любовь таила в глубине.
Свела героев гневность рая,
Событий многих череда,
Омега, дочь араба из Беджая,
А Север из индийского Гоа.
Вошли они вдвоем в то русло, реку,
На ярмарке он повидал тебя,
И Север полюбил Омегу,
И вздрогнула вокруг Земля.
Переплелись их взгляды, а за ними судьбы,
Так страстно, импульсивно, в один миг,
Пересеклись плывущие навстречу их паромы,
А после них бы слышен мужской крик,
Это кричал Север, что есть мочи,
Стоял он на пароме, на краю,
И жадно он смотрел Омеге в очи,
Но отдалялась от него она на юг.
Не видел Север столь чудесной дивы,
Омега пропадала в тумане ноября,
Хотел в тот миг он стать плакучей ивой,
И стеблем охватить того парома якоря.
Но не сдержать разлуке,
Юнца любовь чистую,
Поднял он к небу руки,
И песнь поёт святую:
"Прекрасней девы нет на белом свете,
Ты Бог мой, моя ты Мать, любовь,
Твоей улыбке радуются дети,
И закипает в моих жилах кровь,
Тебя я видел только лишь мгновенье,
Но изнутри проникся я тобой,
Как будто мы полвека, поколенье,
Росли и жили общею судьбой.
Но отдаляли нас леса, равнины, горы,
И сотни вёрст прибрежных городов,
И было между нами море,
Я с детства не видал его краёв.
Но повстречались мы с тобой, прекрасна дева,
Я гордо, с честью обращусь к судьбе,
Была бы ты принцесса, королева,
Всю жизнь бы я служил только тебе".
И вдруг сошел он на ходу с парома,
И устремился вслед Омегиных красот,
Идя за ней, прикрыв глаза, сказал: "Хочу быть дома,
Пускай мой Бог, с любимой, туда нас заберет".
Омега, услыхав прекрасных слов чреду,
Сошла с парома, и по каменной плите
Кликая на себя любви беду,
Пошла на встречу Северу, приблизившись к его руке.
Дотронувшись ладонью Севера руки,
Омега снова взор его открыла,
Спасла беднягу дева от тоски,
Но и спасая, в тот миг, не зная, погубила.
На столько близко их судьба свела,
Что Север и Омега цепенели,
И посмотрели друг на друга, прям в глаза,
А их тела перегреваясь, холодели.
Сошлись они как день и ночь,
Что неуместно будет в одно время,
Омега, привлиятельнейшего араба дочь,
А Север парень из простого "племя".
И говор друг для друга не совсем понятен,
Язык любви их свел под солнечным лучом,
Араб индусу не совсем приятен,
Всегда здоровались народы эти нож(е)м и мечем.
Смотря в глаза друг другу, Север и Омега
Лишь думали о том, что делать теперь им,
То ли прийти на казнь в Саудовскую Мекку,
То ли принять, любимого обычай, индуизм.
И не хотели расставаться мы, о Боги,
Нам все невзгоды по плечу,
Сидели на причале свесив ноги,
Шептала Северу Омега: "Быть с тобой хочу.
Весь Мир для нас остановился,
Не слышу я с тобой ни ветра, ни дождя,
Я чувствую лишь то что ты в меня влюбился,
И жизнь готова дать я за тебя".
Сидели тихо Север и Омега,
И в гладь речную вкладывали взгляд,
Сидели бы они так и два века,
Но возвращаться надо им назад.
Шепнув на ухо Северу Илля Л-Лилкаа,
Что Встречу в скором предвещает,
Ушла Омега в облака,
И он её не провожает.
И вот, прям на краю того обрыва,
Вдали от дома и дорог,
Лежит, он, на копне крапивы,
Мальчишка Север, паренёк.
Лежит и помнит об Омеге,
И о том дне, прекрасном дне,
И хочет он чудесной неги,
Но на яву, а не во сне.
И мысль приходит к нему часто,
Дворец Омеги посетить,
Её отцу, сказать с опаской,
Что может дочь его любить.
Вот собирается в дорогу,
Мешочек на спину кладет,
Шагает быстро и с тревогой,
Далекий путь его зовёт.
Идет он лесом, полем долгим,
Простор и гладь сего видна,
И сердце словно все в осколках,
Любовь Омеги позвала.
Ради неё готов он годы,
Пройти, для будущей семьи,
Ведь поклялись они,
Невзгоды, не разрушают их любви.
А по пути, услышав крики,
Свернул наш Север на тропу,
В капкан попал парнишка дикий,
И повредил себе стопу.
Взирает Север, парень дивный,
В лохмотьях весь, в главе тюрбан,
Верстати с древнею картиной,
Или лишь зрения обман,
Полег он на земь в чистом поле,
Вроде живой, иль обелиск,
Бездвижно плачет он от боли,
И подползает василиск,
Змий нежно парня обвивает,
Словно любимая жена,
А Север ножны зажимает,
Тащя кинжал вверх на себя.
И Василиск на выю парня,
Свои усилия стремя,
Сжимает плоть так беспощадно,
Что содрогается земля.
И подбегая к змию, Север,
Кинжал неся перед собой,
Как чтерыхлистный клевер,
Вершит судьбу своей рукой.
Он Змию голову срубает,
Спасая путника добром,
Убийство гада, выручает,
Вернется путник в милый дом.
Переползая на колено,
Главой упершись прям в стопу,
Сказал: "Спасибо", путник верно,
Ты спас и жизнь мне и судьбу,
Я сын правителя Беджая,
Зовут меня Хабби Мортан,
Когда тебе я буду нужен,
То за тебя я жизнь отдам,
И говорил наш путник долго,
Поведал Северу судьбу,
Как дом покинул, в нем нет толка,
И жизнь клянёт теперь свою.
Отец в правители готовил,
Судьбы людей вершить рукой,
Но сердце он не успокоил,
Хабби внутри совсем другой,
Всю жизнь он жил во льдах, пустыне,
Был уготован ему бой,
А ночью бил он льва в трясине,
Хабби рожденный был герой,
Всегда был добр он ко всем людям,
И хлеб последний отдавал,
Но как забрать невинных судьбы,
Такого он не понимал.
И стали братьями они в тот миг,
Не кровными, но крепок их союз,
И вслед за севером в Арабские огни,
Наш путник уходил на юг.
И были неразлучны два героя,
Делили зверя битого и хлеб,
"Спасибо брат, что рядом ты со мною"-
Твердил Хабби, присевший на ночлег.
Их путь был очень долог и опасен,
И чтобы облегчить его,
Хабби, который был в войне прекрасен,
Передавал для брата свое ремесло.
Учился Север метко бить из лука,
И точно в цель копьё бросать,
И как одним рывком без трусости и муки,
За миг, царя зверей от жизни оторвать.
Пройдя далекий путь, чрез тысячи пустынь,
Герои подошли к стене,
Не видно было у нее вершин,
Они запрятаны в тумане и во мгле.
Хаби сказал, что дома он, в Беджае,
И через арку Севера повел,
Подумал Север, врата сие как в
рае,
И по следам Хабби он в рай вошел.
Раскинул Север взор свой и увидел,
Пред ним был храм природы, радовался глаз,
И понял он, Беджай-арабская обитель,
И на святой земле стоит он сей же час.
И стало сердце быстро его биться,
И ритмы музыки играло лишь оно,
И повернувшись, снова он хотел влюбиться,
Ведь там Омега на плече несла сукно.
Увидев Севера она остолбенела,
Сукно упало на земь, пыли нагоня,
И так любя, в глаза его смотрела,
И все шептала: "Ты здесь ради меня".
Ни разу Север не упал, пройдя столь долгий путь,
Но силы все, один лишь взгляд забрал,
Свалившись на колени:"Со мной ты только будь",
Прижавшись лбом к ногам Омеги, он сказал.
"Так долго я тебя искал,
Ведь вместе суждено нам быть,
Тебе свою любовь отдал,
Нам по реке любви с тобою плыть".
А Север бездыханно все твердил,
Что руку с сердцем у ее отца попросит,
Покажет, как Омегу полюбил,
Ведь без нее в трясине жизни он утонет.
Придя во храм "Ислама" индус м(о)лит,
Чтобы частичку жизни Омега принесла,
Но для ее отца вся радость только в боли,
С улыбкой он ударил лишь юнца.
Упавши Север, на колени встал,
К отцу Омеги полз, будто в пустыне,
Он думал что мираж судьбу его забрал,
Но он погряз в религии трясине.
С покон веков судьбу вершат другие,
Тебе и слова вовсе не дано,
Иисус с Аллахом братья не родные,
И на Индийских Б(о)гов Миру все равно.
В истории все пишут как угодно,
Но, как угодно выгоде историю менять,
Любовь, сие же чувство безысходно,
Но, а вот ложь, лишь стоит нам принять.
Чтобы любить, нам сердце подсказало,
Душа наизворот не может без тех чувств,
Религию принять, судьба нас обязала,
Где ты родился, есть, то с тем и будь.
Ну вдруг возможность есть и Мир перевернуть,
Ведь все мы люди, братья, сёстры, все мы,
И заглянув в глаза чужие видим путь,
Ведь помощь ближним, общая дилемма.
Не различали б нас по цвету кожи,
По принадлежности и всем Богам,
А в этом Мире, кто не вышел рожей,
Дарили б золота целый стакан.
Все люди мы, все смертны перед Богом,
Ведь он один, как ни крути, у всех один конец,
А если ты родился и с пороком,
Иди сей миг с кем хочешь под венец.
Цените жизнь сегодня, а не завтра,
Секундой и минутой ты живи,
Поймешь в итоге всю свою утрату,
Потом в придуманном аду огнем гори.
Глаголил слова эти Север, стоя на коленях,
Отцу Омеги он пытался истину нести,
Но не сломать ему религий поколенья,
На казнь его придали, за грехи.
Дождливый день, суровый и с печалью,
Как будто сами Боги предали людей,
Стоит Омега позади с вуалью,
И над Беджаем нависала мрака тень.
И Севера ведут склоня колени,
И на брус дерева главу его кладут,
И замерли в лесах даже олени,
Сегодня люди, Бога, вознесут.
Правитель слово говорит, что помнить будут,
Неверный, Север, смерть его судьба,
Крик из толпы раздался, словно неоткуда,
Убьете Севера, убьете и меня.
И вдруг сквозь смертный люд, среди Беджая,
Из самой глубины толпы,
Хабби вознес на крыльях рая,
Все, друга, Севера мечты.
Он рассказал, как тот любил,
Что сделал братец, для спасенья,
И как в душе мечты хранил,
Жениться в поле, в воскресенье.
Хабби твердил, душа чиста,
И перед Богом и Аллахом,
А если и погибну я,
То за него восстану прахом.
И сжалился правитель Мира,
Глава всех грозных мусульман,
Прир(а)вня Севера к тапирам,
Сказал: "я жизнь ему отдам.
Пусть он скитается без воли,
И без религии небес,
И пусть он примет столько боли,
Сколько прин(я)л лишь только бес".
И Север кинут был за стену,
В грязи, полуденной топи,
Но знал мальчишка себе цену:
"Сиди лишь Север и молчи".
Чрез дебри, крик солдатов громкий,
Омега за тобой бежит,
И пуль военных лишь осколки,
В своей спине она хранит.
Сквозь тучи, на земь, в чистом поле,
Словно небесная стрела,
Летит луч солнца, поневоле,
И виден отблеск янтаря.
А рядом с полем склон пологий,
Конца и края не видать,
Он в океан идет глубокий,
Вершины недр своих искать.
И еле слышен ветер теплый,
Вниз опуская колоски,
Надеждой веет беззаботной,
И отгоняет от тоски.
Прям на краю того обрыва,
Вдали от дома и дорог,
Лежит, он, на копне крапивы,
Мальчишка Север, паренёк.
Лежит и плачет парень громко,
Не плакал так никто с тех пор,
Омега мертвой перепёлкой,
Вдыхает лишь последний взор,
Тебя люблю твердит, бессменно,
Ты для меня был словно Бог,
Скажу теперь я откровенно,
Моя ты жизнь, мой Мир-подлог,
И вот последний вздох Омеги,
Тот поцелуй и кровь из глаз,
Ну почему мы не в том веке,
И где наш дом, скажи сейчас!
Сквозь тучи, на земь, в чистом поле,
Словно небесная стрела,
Летит луч солнца, поневоле,
И виден отблеск янтаря.
А рядом с полем склон пологий,
Конца и края не видать,
Он в океан идет глубокий,
Вершины недр своих искать.
Омегу Север обнимая,
Словно небесная стрела,
Со склона прыгнул в Мир из Рая,
Искать лишь недра янтаря.
В тот день земля вновь содрогнулась,
И Бог заплакал от тоски,
Нет жизни и в стенах Беджая,
Есть судьбы лишь в душ(а)х людских.