Мне порою такое привидится,
что сказать даже стыдно об этом.
Будто голый брожу я по Ибице,
не стесняясь того, что раздет я.
Будто я существо аморальное,
не смотря на почтенные годы,
материально-астрально-нахальная
похотливая особь природы.
Всё, что было со мной,
приключилось что –
то в морщинах моих колоритных.
Но ещё велики мои силы-то,
ведь во мне правда прошлого скрыта.
Она мелкими красными каплями
по сосудам бежит ручейками
и картинками странно-внезапными
наяву проявляется снами.
В этих снах, выходя за условности,
обошёл я все страны на свете,
всех дорог и тропинок неровности
истоптал,
все красоты приметил,
изучил тишину, звуки, шорохи,
прикоснулся к вопросу о смысле,
научился сияния всполохи
создавать пожеланием мысли.
И при этом не надо мне двигаться,
шевелить даже пальцем не надо,
чтоб по пляжам курортного Ибицы
прогуляться, светя голым задом.
Всё подвластно движению разума:
не проблема создать в одночасье
целый мир, разукрашенный стразами,
где любовь процветают и счастье.
Но ныряя во тьму подсознания,
я увидел там стражников двое:
это совесть моя с воспитанием –
есть начальство и там надо мною.
Потому даже в смелых фантазиях
чту границы дозволенных линий,
не творил я в уме безобразия,
на том острове все так ходили.
****