Он был молод горяч и крут.
В глазах только смех и блуд.
Целовал до обветренных губ
И пил почти все, что нальют
Он любил бесконечно баб,
Этакий дамский покорный раб.
Он дарил им пару недель
И срывался в другую постель
Острый взгляд, громкий смех, крепкий пресс
Кто-то скажет: так в 20 у всех
Нет, он был особо неотразим
До ногтей, до бровей… до седин.