Старик заткнулся, захлебнувшись воспоминаниями, стальной крюк дёрнул его за шиворот, мы могли видеть о чём ты говоришь некоторое время его фигуру ты идёшь или нет его фигуру, болтающую ногами в воздухе в твоей голове сегодня на редкость пасмурный вид я пытаюсь рассказать тебе бе-бе-бе давай-ка мы «чудесным образом превратимся в прохожих», небритых и толстокожих так ты почувствовал сегодня ночью извини не бери в голову о ещё как возьму что там у тебя как обычно, серебряная лужица часов с несколькими жемчужинками, мужчинками и женщинками на поверхности, так страстно пытающимися узнать продолжение продолжение чего вот именно с этого надо и начать, сначала ребёнок, разбирающий себя на части, как город на закате у меня что-то в глаз попало обожаю вторые части, бубнит кондуктор, выплёвывая билеты в лицо пассажирам мы сядем сегодня в трамвай или нет ну хорошо, куда бы ты хотела отправиться? Иногда ты знаешь, я тоскую о том, какими прекрасными людьми мы были вот уж нет врагу не пожелаю сейчас гораздо проще стало, по-моему авария впереди на путях, что-то вроде аварии погоди у меня ещё билеты не проверили так так ниже волшебная сексуальная жизнь, которую ведёт моя девушка, иногда может сбить с толку, но ты не отчаивайся, пара изящных па, и она станет твоей ты с кем сейчас говоришь это обращение к читателю к писателю этого романа – кстати, не помню, говорил ли я тебе несколько слов по-моему произнёс а так в основном мычал нагнись повернись дай грудь пососать как насчёт того чтобы поинтересоваться чего я хочу ну хорошо, чего ты хочешь? Хочу, чтобы ты продолжал хорошо, моя девушка пытается сказать…
Я смотрела на корабль покачивающийся на волнах мы называли его Небесный Червь я не могла поверить неужели всё вернулось как старуха мать распахивающая тебе навстречу объятья хоть ты и спровадил её в могилу думать о ней забыл вёл беспечную жизнь но вот на закате она встречает тебя иди-ка сыночек сюда дай обнять тебя куда бы ты ни бежал всюду встретят тебя её сырые объятья о я чувствую мы славно повеселимся о я чувствую как ты дёргаешься ещё и ещё внутри моё солнышко золотая рыбка в моей груди мелодия и песня странствовал я по морям раздробило мне якорем горб зашибу тебя я клешнёй вспоминала меня потом чтоб
Лично я никогда не хотел ни в кого превращаться, но вы же знаете девушек, сегодня им подавай одно, завтра - другое, вот и не знаешь уже к концу ночи, кто ты такой это ты обо мне рассказываешь мама наш Денька опять в лесбиянку втрескался ну, да, если вкратце а с тобой всегда одна и та же история всё твои мечты о трансгендерности говорила тебе боком выйдут а ты как же я совсем другое дело я может вообще тут ни при чём просто мимо проходила да не толкайся ты можешь рассказывать нормально корабль, приплывший в город, разбившийся о дома я почувствовала как волосы под треуголкой у меня на голове сами собой в косичку заплетаются всё наше детство мы провели на полусгнившем остове, в трюмах набитых зелёным золотом, русалочьим смехом как думаешь сможем ли уплыть отсюда лёжа на палубе глядя на звёзды днище пробито крышами домов, морские твари расползлись по улицам, машины скользят и переворачиваются под восхищёнными взглядами пешеходов. Я не напишу ни слова, ни слова правды - это по крайней мере будет честным.
У меня в джинсах дырка на коленке и сквозь эту дырку видно море стёсанный волнами берег белые песни чаек намокший край джинсовой материи флаг из лоскутов он же – одеяло для бессонных пропахших дымом ночей он же – бесконечный носовой платок для таких же бесконечных слёз подступающих к горлу с одной стороны – омывающих пятки с другой столько и от таких вселенских бедствий что тебе и не снилось даже не начинай – небольшая ямка выкопанная в полосе прибоя вместит все горести твоей жизни с лихвой море всегда – вне конкуренции
Сегодня я перебирал камешки на морском берегу, смотрел на свою девочку, как пьяная моторная лодка причаливает к берегу и забирает её что это за моя девочка такая мой мальчик скорее а девочка её смотрел на своего мальчика уже лучше кожа загорела до такого чудного асфальтугольночного оттенка посмотри тебе нравится где там твои жемчужины хочу их терял вещи и уже всякую связь с реальностью, закрывал глаза, лез под воду и выныривал из воды, и задерживал дыхание навсегда дрожала вцепившись в раскалённые камни прикуривала сигареты одну от другой и одну для тебя моя девочка согну ко дну и натяну ещё немножко и я расплавлюсь и потеку как мазут будешь потом меня пригоршнями до палатки таскать бился как деревья, скакал как камни выглядит как синяк где это меня угораздило ошалевший от жары заяц-синяк скачет в полосе прибоя как блоха среди ленивых тел, выброшенных на берег солнечный ультрафиолетовый зайчик.
Познакомься это моя мама ты же говорил она не умерла, а утонула это две большие разницы, и когда её тело выносит на мелководье, мы можем общаться, довольно симпатичная утопленница, слегка разбухшая от вещей и страхов ты знаешь, она утонула отчасти и во мне тоже, где-то там внутри меня – полузатопленная затхлая комната со скользкими стенами, дверью в потолке конечно я мечтаю о маме – портовой девке впору самому накрасившись на панель выходить наша сестра добрая, моряка не обидит не то что городские – эти только заберут твои деньги и смоются при первой же возможности или те что гастарбайтеров на стройке обслуживают по тридцать за ночь те даже иголки из вен не вынимают пока работают если нужна любовь и забота, горячее сердце и тугая киска – лучше портовой шлюхи не найти я упала на колени и завыла сердцу моему было одиноко и желудок был пуст месяц август по ночам ещё тепло но упаси тебя Господь прикорнуть на улице под утро весь золотник застудишь в моих волосах была роза она была прекрасна дёргались нежные юные тела в электрических разрядах среди развалин и прекрасна была луна в сточной канаве чёрные губы шептали молитву не знаю почему я разделась это казалось важным ночь была голой как я пряталась от ударов света невидимка одинаковая внутри и снаружи только мотыльки находили моё тело в темноте утром сын сходил на площадь и принёс одежду но, конечно, это всего лишь мечты, и ты знаешь да знаю синяки и косметика и разбитые фонари смой всё с себя только розу оставь – тебе идёт.
Расскажу о парне в бикини на сломанных каблуках, о парне в мокром бикини голубом и алом пока меня бьют, когда ты пялишься так откровенно неизбежно наступает момент когда тебя начинают бить поднимается облако пыли золотистые облака над тротуаром по моей одежде куда ни ударь всюду по пустому месту попадёшь парня трясёт всего покрытый гусиной кожей он вздрагивает на остановке трамвая всё что мне надо было сделать так это не подавать виду что я заметил его не сбавлять шага не смотреть в его сторону мой друг брат любовник иногда так тоскливо без тебя становится что мысленно начинаешь обнимать каждого прохожего на улице и сейчас я обнимал избивавших меня это длинное письмо которое я пишу тебе мои руки с вынутыми из трещин мужчин женщин длинные отверстия как от выломанных ветвей в стволе дерева как длинный извилистый след на полу извивающегося трамвая и всё это я пытаюсь рассказать мои руки как змеи стрелы сжав по жемчужине летят за изгибы неба чтобы отдать и отдаться тебе и так я путешествую прочь из этого мира украденными жемчужинами выбитыми зубами россыпью солнца на лопнувшем лобовом стекле меня как и моего тела практически не осталось спешащие ко мне руки встречают пустоту драться со мной всё равно что сражаться с вешалкой отдав этому мальчику пиджак он действительно замёрз он не мог вылезти из воды несколько часов подряд тело его относило всё дальше от берега судорогой свело ноги он вдохнул воздух последний раз и камнем пошёл ко дну теперь он трясся рядом закутанный в пиджак незнакомца. Теперь мы будем всегда вместе обещаешь мне теперь мы никогда не расстанемся все мои истории на самом деле представляют из себя одну (историю) историю любви на которую я никогда не был способен в своей жизни вот откуда так много страсти в моих словах или это только так кажется я готов заниматься любым бредом только бы не жить по-настоящему, мне не нравится жизнь не нравятся живые не нравитесь вы мне нравится мальчик в женском бикини кстати так уж вышло что сейчас оно мужское застывший подрагивая перед картиной у меня в прихожей изображающей одну знакомую в платье восемнадцатого века когда я думаю о тебе мне кажется что наша последняя встреча была так давно с глубоким декольте с веером в одной руке и отнятой от лица маской в другой не хочу раздевать его пусть даже он простудится насмерть на этой картине изображена другая где ты изогнулась в самой развратной позе какую я только мог припомнить на этой картине третья где ты идёшь по ромашковому полю в ситцевом платье и там уже конечно никаких картин только небо опрокинутый и разбитый стакан я засыпаю над строчками сбегающими на пол вместе с его содержимым мальчик кашляет в соседней комнате ночь за прозрачной дверью полудня чулан в который никто не заглядывает пыльный лабиринт из волшебства и швабр и театральных костюмов здесь осветители курят и забивают козла здесь на куче старинных книг разложен плед сторожа и здесь мы встречаемся каждую ночь бесстыдно и неоспоримо и утро никогда не наступает.
Я могу курить бесконечно долго ну и вонь, у тебя во рту будто кто-то умер и так же бесконечно долго только не надо вот этого опять могу смотреть на поднимающихся с туманного причала по сходням привидений бесконечно долго слушать твой трындёж если у тебя не стоит, так так и скажи клочки тумана, намертво запечатанные в белых платьях и кителях, плавно вплывающие на борт я пыталась собраться, но вещи выскальзывали из рук слишком тяжёлые, чтобы нести все, кроме тебя ты прилип к запястью, плечу, правому уху случайно задетой в шкафу паутиной, и я застряла перед зеркалом, умываясь как кошка, пытаясь избавиться от тебя локон за ухо, глаз стрелой пронзает зашторенную глубину комнаты и ослепительный день на её дне такой же клочок тумана, может быть, лишь слегка окрашенный красным бьётся и пытается придушить своего хозяина, поднимаясь снизу изнутри к горлу куда уставился идёшь вернись ко мне мы не выходили из дома уже неделю простыни пропахли нами, спермой и слюной я куталась в осминожью кожу, восторженно пялясь на его голую коричневую спину в россыпи чёрных звёзд, пока он перегнулся через перила, вдыхая туман женская собака девушка лёгкого поведения немедленно сюда иди у нас всего семьдесят два часа осталось и мы протекли сквозь простыни под кровать на первый этаж, унеслись вместе с канализационными водами и электрическими разрядами.