From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.
Приносит урожай зелёная лоза,
В ней красота и сила бытия.
Увядших роз сошла невинная краса,
Шипов не притупила острия.
Даруя жзнь бутонам молодым,
Роняла лепестки на землю роза.
А ты бездушьем злейшим одержим
И все, что видишь, превращаешь в слёзы.
Ведомый скупостью, себе ты вновь вредишь,
А голод поглощает изобилье.
От слов пустых заголосит и тишь,
Увидев роскошь под плитой могильной.
Помилуй, сжалься, мир не истощай,
Верни на место первозданный рай.