Бывает, уставший, лежишь переломанный.
Судьбой, милосердной, опоясанный в гипс.
В ногах, протекает, небом дарованный,
ОбезбОляюще ласковый Стикс.
-Что тебе
ломанный?-
слышно в журчании.
-Мне бы,
Харона,
на пару минут.
Щелчок.
Переводят
в режим ожидания.
Музыка.
Слышно:
За вами придут.
И с облегчением просьбы услышанной,
Острую боль пригласив на дуэль.
Машешь, чем попадя, пыжишься-пыжишься.
Что ж не идут? Позабыли уже ль?
-Вы
обещали!
Забыли, наверное?!
-Много вас
ломанных
лодка одна.
Бабушка,
милая,
в платьеце белом,
дайте-ка,
этому,
Жизни до дна.
-Пусть убирается! Пить мне не хочется,
из этой дряблости - старческих рук.
Жизни напиток кем-то испорченный:
плавает хлопьями тысячи мук.
Нет!
Не хочу!
Не вливайте насильственно.
-Пей,
говорят тебе,-
это не яд.
Да,
начинайте
сердце массировать-
там,
над тобою,
врачи говорят.
Жалюзи-век, получают команду:
Мозгу, зрачками, двуокиси свет.
Переглянутся. - Может не надо? -
И, осторожно, двинутся вверх.
Кто это?
Ангел,
в белом халате?
Синим,
кругами,
большие глаза.
-Мне
синевы
твоих глаз
теперь хватит -
("жалюзи" вниз) -
успеваешь сказать.
Спи. Ни старух, ни Харона не будет.
Исчерпан лимит на свиданья уже.
Завтра, коснувшись легонько, разбудит
новую жизнь на восьмом этаже.