Я не знаю результата, не ему дышу я в спину
растворяя, в воду кину и размешиваю даты
до кофейного колора, до коньячного загара
посмакую, в воду кану, никому не дам фавора
до мельчайшего помола, до пыльцового велюра
перемелется де юре всё что жало и кололо
до последнего колодца, затромбованного сдуру шаром молнии
упрётся в неба шёлковую шкуру.
я теперь не Ниагара, этот дождь не Ниагара,
этот свет — желток и персик, это небо — чья-то тара.
кану в небо словно в ванну, лягу в днище колыбели
чтоб меня не волновало, чтобы цвЕта карамели.
чтобы пели, чтобы ели чтоб касались головами
турмалиновой постели, предрассветной киновари
побережьево-песчаной, колыбелье-кораблинной,
и гончар воспетый глиной чтобы умер от печали
и немедля чтобы ожил, отрешась от тягот тела
чтобы пело, и алело, и светлело бы, и млело
и не знало результата, и мелело это слово
потому что стёрлись даты, потому что — снова, снова.
2 августа 2015 г.