И было слово. Были сотни слов,
Но днями все окончится немыми,
Где будут ждать Христос и Крысолов,
И Вавилон извечный между ними.
Два грянут зова - хищный и простой,
Кому к чертям, кому к небесным высям,
А город захлебнется пустотой,
Едино страшной и святым, и крысам.
Едино чуждый мертвых и живых,
Он пустит время заново по вене,
И на постой четыре Верховых
Останутся, устав от откровений.
И вдруг, забыв о рае и кресте,
Трактирщик обернется с полдороги:
Ведь должен кто-то приютить гостей -
Жена, разогревай свиные ноги!
Кузнец, заправский плут и любодей
Стряхнет волшебной флейты злые чары:
Перековать бы этим лошадей,
А то, поди, полмира отстучали...
Швея, собрав ораву дочерей,
Заштопает в плащах походных дыры,
А старенький цыган, угля черней,
На скрипке им сыграет dies irae,
Кого-то кто-то хлопнет по плечу -
Чего молчим, без песни не годится! -
И подыграет флейта скрипачу,
И снова из воды вино родится.