Зимней ночью при луне,
придавил мороз трескучий.
Холодно в избушке мне,
приютившейся под кручей.
Жутко волки воют рядом,
аж мороз идет по коже.
Пробивает лунным взглядом,
мне в окно всю жуть похоже.
С лежака поднялся скоро,
а печурка вся остыла.
Не страшась лесного вора,
да волчица рядом выла.
Зачерпнул охапку дров.
Ночь светла и тень бросает,
глаз горящих из кустов,
страх и ужас навевает.
От лучин горят дрова,
мое тело согревает.
Но представил я едва,
В волчьей шкуре кто бывает.
Вой усилился похоже,
волки воют в унисон.
Видно голод сильно гложет,
для меня теперь не сон.
Полушубок одеваю,
и за пояс свой топор.
До лабаза добегаю,
открываю свой запор.
Тушу мерзлую косули,
разрубаю на куски.
Ах разбойники сомкнули,
понял выйдя на мостки.
Морды хищные подняли,
и озлобленно глядят.
Сей затеи не поняли,
не игрушка для котят.
Что волчары, озверели?
В беспощадный сбились круг.
Вы давно уже не ели,
принимай ка мясо друг.
И самцу с ершистой гривой,
кость мясистую швырнул.
На, полакомься ка милый,
с мясом он в кусты шмыгнул.
А волчица посмотрела,
взглядом острым мне в глаза.
Оба глаза так горели,
что пробила аж слеза.
Отрубил кусок побольше,
да помельче разрубил.
Чтоб жевать ей было проще,
и про прибылых не забыл.
Их еще кормила мать,
Отрубил им понежней.
чтоб могли разжевать.
Трем пояркам, парней,
чтоб учились рвать,
ребра бросил на снег.
Стал себе отрубать,
от грудинки кусок,
да с лабаза слезать.
На пути стал мне волк.
-Ну ты серый нахал,
-Не насытился что ль?
Я такого еще не слыхал,
теплой хочешь вдоволь?
Волк смотрел мне в глаза,
сузив сильно зрачки.
В них уже не гроза,
и не видны клыки.
Так прошла наша встреча,
той морозной зимой.
Был еще один вечер,
но об этом потом.