Ни в коем разе не пресмыкайтесь
перед чужим счастьем,
оно жадное даже на подачки.
Куда спокойнее и приятней
смеющейся пастью
одиноко блевать во время качки.
”…шногё флинандра ипри хонда левекелле
во имя узма или как его по-русски
ведь из-за этого пишу я еле-еле
дранга лага фихат проныровой лягуски
не предлагаю, чтобы не было отказа,
который может довести до да-да-изма,
и ты потом не разберёшь, с какого раза
от абажура забеременела призма,
что преломляет, подготавливая выкидыш
в любую точку боевую, даже если
она является прыщом, які не выдавишь
без пары рук, что в темноту твою залезли
скальпелем
обака миговая пляшет не для уха
а по причине ненормированной узы
таким макаром далеко ещё до брюха
в котором гизы пизы мизы и рейтузы
как от Громыко,
с утра ответ пришёл от выдуманной бля...и,
я несогласием до чёрной дырки съёжен,
в ней отказавшиеся молят о пощаде
под подошвОй, на кою вес мой переброшен
со всех фронтов
шувеля принули на вохане и нехе
бо там к приданому есть нужные велины
сие рассказываю вам не для потехи
а в силу илдовой сагонии и хины
на упоение добром ты не способна;
в быту, в сети, во сне, в гробу, внутриутробно
давай отток любовных строк заменим течью,
чтоб возвращаться то за членом, то за речью
балиба трудика опять спешит на утро
а то и так уже загружено до аха
помажься в этой суетахе пудро мудро
и вспыхнет ырица висланная как бляха
пора идти сдаваться дому инвалидов,
где будет шанс пленить зажравшуюся совесть;
одна беда: когда вокруг нехватка видов,
микроскопическая жизнь проводит опись
иммунитета
кчакчара чмошная и заново и утло
иметь интенцию намерилась в рассказе
а он как водится закончился одутло
и героиня пси хо ла гы гы за ра зе
понёс до ржания расшатанного коника,
но даже мастер не сказал «какого лешего!»;
гоним игнором, стану радугой дальтоника,
глаза закрывшего, заснувшего, умершего
прыйшла чарга напіцца тэксту да памеру
які ніяк не растлумачыць нашай мовай
таму апошнія радкі прымі на веру
і скарыстайся канонически готовой…”