Постоянно в эмоциях. Горячо.
Стихи вырываются с мая и ранее.
Я бы писала много и ни о чем,
Но только о многом – получается.
Терпела, накапливая обращения,
Билась с зажатостью сиво-тошной,
Подозревала себя в упрощениях
Ситуации, “по сюжету сложенной”.
Страхи сметало словами твоими
Созданное одеяло, заодно пряча
В мечтаниях, всех фотокартинах,
Кои важностью остальных богаче.
И пусть неверие затопило стопы,
Глаза остаются выше и ясно видят:
День с ночью слиты на горизонте,
Восприятие стало нелегитимным.
Времена пожаловали закадычные,
Когда искренность открывает суть
И переходит границы привычного,
Вынуждая топить, светить, тонуть.
Знаешь, что-то во мне изувечено:
Подобно слепому и зрячему вкупе,
Живому и иллюзорно-невечному,
Я ромашка… что любит – не любит.
Ты ввязался в сумбур моей головы,
Нянчишься с ним силой бесстрашия.
Он был сдержанным, но позабыл,
Каково это – петь вслух, не кашляя.
Могу доверять до безумия, верно, –
Было бы это нужно. Молча слушать
Возможно тоже, самоотверженно,
Ломаясь, но не становясь игрушкой.
На тебя посмотреть – перегреться,
Впасть в полуобморок, жар и чувств
Прочие прибаутки, шумом в сердце
Оглушенной слечь, забыв парашют,
Могу. Я бы подставила спину, режь,
Улыбнусь в спокойствии: кровь моя
Стечет по каплям в ран твоих брешь,
Отдохнешь, впредь из двоих состоя.
Беспрерывно жду – кажется, можно:
Ты не убегаешь глубинным слитием.
И эта мысль меня почти не тревожит.
Один день – три осени… А я выстою.
Оправдания нет, извинения падают
С каждым выдохом изнутри. Прости.
Можно считать откровения правдой,
Если почасту вИдение меняет стиль?
Разлады стягиваются, представляют,
Как тебя будят вороны утром. Утром
В сон ложусь, якобы в никуда говоря:
«Не хочу засыпать, мне беспробудно
Тебя ощущать во сне наяву желанно».
Успокой меня. Это всего лишь голод,
Жажда сберечь сокровища в храмах
Доверия, коему давно найден повод.
И личность моя ненасытна настолько,
Насколько ты ревнив, либо больше.
А на языке информация вьется бойко,
Интерес с оболочек уже не смоешь…
Пан или пропал. Сомнения – к черту.
Хочется мне, чтобы ты расслабился.
И так несколько раз разорвало аорту
Напряжение. Не мучь себя, сжалься.
Мне ведь незачем обещать остаться,
Лучше просто не уходить. Я не уйду,
Но есть еще состояния безучастные,
Что не ведают ничего… и ждут в углу.
Мои подхватывая на полуслове речи,
Забирают к себе, подтверждая утерю
Целостности. Я – ребенок беспечный;
Как его многоличию можно верить?
Забери меня, если хочешь, срывами
Сопровождаемую, болью разбития,
Бездыханно дышащую и с порывами
Чревной слабости земного жителя.
Непохожей ромашкой останусь, знаю,
Чью “неправильность” не уберешь,
Чьи корни неверий поклеваны стаей,
А глаза еще верят, что четность – ложь.
Keihne.
13.08.15