Жан Гилен Девочка бегущая по снегу Последняя фуга

 
                Жан Гилен
                " Девочка бегущая по снегу"
                Последняя фуга
               

     Каждый раз, заходя в вагон этой станции метро, Жан для себя отмечал,  что в старом поезде  присутствует какая-то ВРЕМЕННАЯ  разбалансированность. В смысле несогласованность Времени. Этакое сочетание несочитаемого. Поезд – призрак из совкового прошлого, с его затрапезными старыми сиденьями, обшарпанной обивкой и железной табличкой извещающей, о том, что данный вагон сделан в 1988 году прошлого века и  в пику этому   пассажиры, одетые по моде начала 21 века,   жующие   свой информационный фастфуд  из дисплеев своих современных гаджетов. Впрочем, сегодня все это как то, не особенно трогало Жана. Тем более, что был конец рабочей недели и накопившаяся усталость,  хронический недосып, не располагали к философскому течению мысли. Жану удалось протиснуться к свободному сиденью, и он с удовольствием рухнул на него всем весом своего уже немолодого тела.
    Жан уже давно привык  к   немыслимому реву, который издавало это    старое чрево чудо-техники прошлого века и потому, под перестук колес быстро  и незаметно впадал в вязкую, тягучую дремоту, иногда переходящую в крепкий сон. Вот и сейчас тяжелые веки сами собой закрылись,  будто темные  шторки,  отделяющие  его от внешнего мира. И все-таки в этот раз, было как-то  не совсем  обычно, не совсем, так как раньше.  Во-первых,   тупая ноющая, боль, в грудине отдающая  в спину - неприятно будоражила, тревожила его сознание. – Давненько ты  о себе не давало знать - подумал Жан о своем уже изрядно изношенном сердце. А второе обстоятельство, которое удерживало его  сознание, не давая заснуть - это парочка молодых людей сидящих напротив. Вернее она сидела, а он стоял возле нее.  Она была в темно-голубом  платье в белый горошек,  с  таким же белым отложным воротничком. А он.…впрочем, он был одет, как одеваются многие молодые люди его возраста. Это были обычные джинсы и черная футболка с портретом В.Цоя. Жан не мог понять, почему эта пара привлекла его внимание. На первый взгляд обычные люди. Русоволосая девушка, которой на вид     лет двадцать - двадцать пять, в положении, с большим круглым животом, но с удивительно чистым для беременной лицом и ясными светящимися голубыми глазами. И ее спутник с черной густой шевелюрой волос,  непонятной национальности. Молодой человек, так нежно, так трогательно   смотрел на свою любимую. И  тут Жан понял причину своего внимания к ним. Они были похожи на него самого и его первую жену. Такие же, как у теперь уже бывшей жены русые волосы, то же платье в горошек и такие же светящиеся от счастья глаза. И даже круглый,  как шар живот девушки был похож на живот его  жены, когда она ходила первым сыном. И он был до боли похож  на Жана в молодости. В вагоне было ужасно душно и беременной девушке  было конечно   не очень комфортно.  Она,  тяжело дыша, постоянно обмахивалась каким-то гламурным журналом. А он заботливо вытирал носовым платком капельки пота на ее лице. Под грохот несущегося с ревом вагона Жана все же одолела дремота. Странная  это молодая пара – засыпая, подумал Жан. Они как-будто явились из его прошлого, из его юности. – Надо бы сходить сделать кардиограмму….Что же оно так давит? Сердце.
 Яркий, почти  физически ощутимый свет ударил в глаза. Жан зажмурился. Когда   дискомфорт от света прошел Жан стал различать небольшую освещенную комнату, обставленную не понятно в каком стиле, но довольно добротно. Это был столик для кофе, на котором стояла чашечка на блюдце и пепельница.  Немного поодаль к дверям находился небольшой диванчик такого же белого цвета, как и кофейный столик. Скорее всего, это была гостиная, подумал Жан.  Через стеклянные матовые проемы дверей из комнаты были видны силуэты людей. Они, видно общаясь   друг с другом, то удалялись, то приближались к дверям. Жана поразил тот факт, что он не увидел источника света, который освещал это гостиную и пространство за стеклом дверей. Комната как-будто сама была источником света. И непонятно откуда лилась музыка, такая до боли знакомая. Жан усилием воли напряг свою память. Так….так… так….так. Да вспомнил.  Точно.  Это был второй концерт Рахманинова. Он слышал его в детстве.  Дед Жана, когда не было бабушки, иногда слушал на пластинке это произведение. Жан тогда был маленьким и не знал, что был Рахманинов. Уже позже, став старше, когда уже умер дедушка, он узнал, чье это произведение. Бабуля не любила классическую музыку. Она предпочитала Русланову, Шульженко, Бернеса. И всегда ворчала на деда, мол, он слушает всякую непонятную дребедень.
-Здравствуй сынок! Вот мы и встретились. Жан вздрогнул от неожиданности, только теперь он увидел рядом со столиком, сидящую на стуле в стиле ампир женщину с дымящеюся сигаретой в руках. Это был голос его матери. Такой забытый и такой родной. – Мам это ты? Еле вымолвил Жан. К горлу подступил комок, и слова с трудом давались ему. – Да это я мой мальчик. Женщина похожая на его мать затянулась сигаретой и, выпустив, тонкой струйкой дым выдохнула: - Ты не узнал меня? – Мам ты же никогда не курила - недоуменно констатировал Жан. – Я многое чего не делала при жизни. Я никогда не жила своей жизнью. Ты же знаешь, мы все жили с бабушкой и дедом. Мне приходилось всегда подстраиваться под них. – Мам, а что это за комната? Женщина, стряхнув сигарету в пепельницу, ответила: - Это гостиная нашего дома. Ведь при жизни у нас с отцом не было ничего своего. А здесь у нас свой дом. – Скажи мам, а что вы все живете здесь в этом доме? – Нет, сынок. Бабушка и твой дед живут отдельно. Ты же знаешь своего отца. Он не никогда не уживется со своей матерью. Да и я не хочу.  Жана поразил этот странно знакомый   до боли дым  сигарет. Это «Желтый Гламур»! - мистика какая-то.
- Мам, а почему так грустно здесь? Так тяжело на душе? Как будто кто-то умер. – А это так и есть Жан. – И кто же из наших родных умер мам? – Ты сынок. - Мама, но я же живой, я не хочу умирать. - Тебе снится, что ты живой сынок. Жизнь нам только снится. Жану захотелось быстрей проснуться, как он делал это много раз, когда ему снился плохой сон. И у него получалось. Жану часто в детстве снилось, что он умирает и во сне он будил себя, говоря, что это сон. Но в этот раз не получалось разбудить себя. Напротив него  все так же сидела  мать, куря сигарету, которая почему-то не истлевала.
Жан внимательно вглядывался в лицо женщины, говорящей голосом его матери. Да это была она – его  мать. Но странно: у нее была короткая стрижка, причем волосы были покрашены в темно-рыжий цвет,   накрашенные губы и длинный яркий маникюр, чего при жизни она себе никогда этого не позволяла.
- Мам, а где отец? Мне так хочется с ним поговорить. Мы с ним недоговорили при жизни. Впрочем, как и с тобой мам.
- Отец там за дверью. Он ждет тебя.   Сюда  в гостиную никому нельзя, кроме меня. Только мне можно встречать тебя. Сорок дней мы будем здесь в гостиной. И у нас будет много времени поговорить. – Хорошо мам. Я все время хотел тебя спросить, впрочем, не только я, но и Света тоже. Жан вспомнил, что как только удавалось встретиться с сестренкой и душевно пообщаться, один из первых вопросов был к матери: - Мам прости, пожалуйста, но это может уже и неважно, но все же ведь папа зарабатывал по тем временам большие деньги. Куда они тратились? Да я знаю отец сильно пил. Но ведь такие деньги пропить  и проесть было невозможно. Вы с отцом нам со Светой ничего не оставили. В воздухе синеватым дымком повисла пауза. Мать внимательно и пристально  смотрела на Жана. Ему стало не по себе от материнского холодного   взгляда. – Знаешь сынок, тебе лично мы дали намного больше, чем деньги, о которых ты говоришь. Ты говоришь и мыслишь еще как ТАМ. В мире, где ты жил. – Мам, что значит ТАМ? Жана постоянно не покидало чувство, что это вроде его мать, а вроде…
-Жан, сынок! Постарайся понять меня. ТАМ – это где все временно. ЗДЕСЬ – где все постоянно. Эту истину ты поймешь позже чуть.
- Что же вы с отцом мне дали такое, что дороже денег мам?
- Мы дали тебе доброе сердце Жан. Это, не купишь не за какие деньги. Дар, который передается генетически.
Жан не стал перебивать. Слушал и мысленно спорил   с матерью: Ты не знаешь мама, как нам тяжело жилось с сестренкой, когда вы ушли. Вы оставили нас! Вы бросили нас ни с чем. Впрочем, я несправедлив. Да вы оставили нам квартиру, которую заработал дед, а все, что было в квартире, обставлено было бабулей. Мы со своим добрым сердцем так намыкались по жизни.
- Знаю сынок.  Мы с отцом наблюдаем за вами! Жан снова вздрогнул. – Она читает мысли..Впрочем чему я удивляюсь.
- Ты думаешь, что в жизни все случайно? - размеренно продолжала мать. - Все взаимосвязано, одно проистекает из другого. Без твоего доброго сердца у тебя не было бы твоей Амилы.  Жан не никак не мог уловить логической связи в словах матери. - Ведь она сама очень добрый человек и ей нужен был только ты. – Это мы с твоим отцом помогли вам встретиться. ЗДЕСЬ иногда нам дают право направлять жизнь близких людей, которые еще ТАМ. – Да кстати, отец Амилы живет рядом с нашим домом. Мы познакомились с ним. ЗДЕСЬ такой район, где живут добрые люди. Сват  действительно очень добрый и хороший человек. И он дал согласие на вашу встречу. – Скажи мама, если вы могли направлять мою жизнь, то почему мы с Амилой не встретились раньше? Почему это произошло так поздно? – Всему свое время сынок. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Ты долго не был готов  к  встрече с такой женщиной как Амила. Нужно было, чтобы ты повзрослел,  стал мудрее и смог по-настоящему оценить такой дар судьбы как твоя любимая Амила.  – Поверь,   это большая жизненная удача встретить именно своего человека, своего по духу, по крови. А у тебя с Амилой, как это не странно действительно одна группа крови. – Ты знаешь, я с твоим отцом прожила нелегкую жизнь. Может быть, я даже прожила не свою судьбу.  Но  я ни о чем не жалею, потому, что любила и до сих пор люблю твоего отца.
 У Жана снова подкатил комок к горлу,  и горячие слезы навернулись на глаза. -  Да, действительно они любили друг друга. Отец  при его довольно вспыльчивом  характере, усугубленном алкоголем, никогда не обижал мать. Не позволял себе грубо говорить с ней. Никогда за всю их совместную жизнь не тронул ее пальцем. Впрочем, как и нас своих детей. Надо отдать должное моим родителям. Мы выросли в любви.  Всю  любовь, все свое душевное тепло они передали нам  с сестренкой. Может быть, поэтому мы такие мягкие, в нас нет злобы.
   Голос матери прервал мысли Жана.- Понимаешь, в жизни никогда не дается и то и другое. Надо всегда выбирать. Между жизнью и смертью, между любовью и долгом, между предательством и честью. Всегда мы стоим на пороге этого выбора. И порой  этот   выбор бывает трагически несправедлив. – Вот и в твоем случае сынок тоже был выбор: или твоя Амила, или материальное благополучие. Жан подумал, почему так? Кто  придумал это  дурацкое правило?  Этот глупый примитивный выбор. Почему нельзя  и то и другое. – Нет, по другому нельзя. Ответила мать, прерывая мысли Жана.
 - Жан, сынок ты не переживай. Амила прожила с тобой пусть недолгую, но хорошую жизнь, можно даже сказать счастливую жизнь. Ты не обижал ее. Ты был всегда внимательным, заботливым, любящим мужем. Твоя Амила  еще долго проживет без тебя.  Она ни в чем не будет нуждаться в материальном смысле. Ты кое-что оставил ей после себя.  Она будет любить тебя, и помнить о  тебе, пока вы  снова не встретитесь. От этих слов матери  на Жана нахлынула теплая волна воспоминаний. Он подумал о своей любимой Амиле, которую он безумно любил, которую боготворил, и  которой посвящал свои  песни и стихи. – Моя Амилочка, душа моя, моя девочка, бегущая по снегу. Спасибо тебе за любовь, за твое доброе сердце, за твое душевное тепло, которое  как лучи    закатного  солнышка    согрели  последние годы моей жизни!  - Спасибо, что ты наполняла мою жизнь высотой и  смыслом!

Здравствуй любимая!  Доброго утра!
Ты улыбнись, станет легче кому-то
Тому,  кто тебя любовью разбудит
и никогда, никогда не забудет

здравствуй любимая! Ты не печалься
лучше ты сердцем со мною общайся
ты напиши мне теплые  письма
пусть будут светлыми чувства и мысли.

Доброе утро! Дай бог тебе силы!
Знаю, устала ты невыносимо
Покоя тебе и синего неба
 Девчонка моя, бегущая снегом!

Жан вдруг услышал громкие голоса, перебивающие друг друга. – Кто-нибудь передайте машинисту, чтоб вызвали скорую!!! - Дома надо сидеть с таким животом, а не ездить в метро! Открыв   глаза, Жан увидел, растерянное выражение лица молодого человека, что ехал со своей беременной женой. Что случилось?- Что-что рожает девка в вагоне, вот что! Орала истерично толстая женщина, обмахивая платком беременную    - Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция Щукинская!!!!!. Какая-то неведомая сила в последний момент вытолкнула, буквально выбросила  Жана из вагона. После чего двери злобно и громко  захлопнулись. И состав с диким ревом скрылся в туннеле. Жан оглянулся вслед удаляющемуся поезду. – Странный поезд - подумал Жан. – Поезд  состоял  из одного вагона, в котором ехал он и эта молодая пара. Он посмотрел по сторонам, определяя в куда же выход, но ни с той, ни с другой стороны выхода не было….как и не было людей на платформе. - Моя последняя станция?- подумал Жан.. и это был так.