Я рос на Кубани, в краю бесконечном,
где солнце играет и небо поет.
Я вспомнил то детство, оно так беспечно,
как будто волшебный и вечный полет.
А я навсегда запомню тот запах
застывшего воска и теплых бесед,
и с детства я помню, тот жженный сахар,
в котором хранился конфеты секрет.
И вспомню я вдруг запах доброй улыбки:
он пахнет весельем и светлой мечтой.
Я помню тот запах скрипучей калитки
и сладкие грёзы под полной луной.
Хочу я вдохнуть аромат абрикоса
того абрикоса, что в детстве я ел,
хочу я на крыше вдыхать лучи солнца,
услышать за домом тот звонкий ручей.
В апреле я ждал появленья фиалок,
чтоб маме скорее букетик вручить.
Я помню рассказы о старых русалках,
я вновь так хочу о них говорить.
И помню я запах испёкшего хлеба,
и запах известки запомнился мне.
И вспомнил, любил я кататься в телеге.
И как я игрался в просторном дворе.
Приехал недавно в глубинку родную,
калитка давно перестала скрипеть.
Не хочу я запомнить ее вот такую,
не видно дощечек, заросшая преть.
А крыша упала, ручья здесь не слышно.
Апрельский денек и фиалок тут нет.
В окно перестало светить так лучисто.
Не пахнет на кухне фиалок букет.
Телега осела, колеса прогнили
и вдруг стало грустно мне на душе
то место, где с детства мы все так любили
гниёт, умирает в пустой тишине.
Не пахнет здесь хлебом и сахаром жженным,
беседы, улыбки хранятся в земле.
Я кинул свой взор на дом обреченный,
когда-то на нем я мечтал при луне.
Мне стало так больно, мой бедный обитель
тут нет теплоты, в которой я рос.
И сердце забилось, когда я увидел
стоит одиноко родной абрикос.
И вдруг заскрипел он сухими ветвями,
макушкой склонился обиженно вниз,
а я виновато забегал глазами
и слезы мои произвольно лились.
Присев у торчащих корней абрикоса,
вдохнул аромат я древесной коры,
и тут почему-то запахло тем воском
и теплой беседой прохладной весны.